Роковой выбор

Ее мир здесь, сейчас. Тыльной стороной ладони она отерла со щеки слезу. Малыш настоящий. Только в этом она была уверена. Малыш – самое настоящее из всего, что было в ее жизни.

И через несколько минут она будет дома, в безопасности.

Но ей нужно еще подумать о том, с чем она не определилась.

О том, что она скажет родителям.

52

Когда компьютеры обмениваются цифровой информацией, они разговаривают друг с другом, пожимают друг другу руки, протянутые по телефонным проводам.

Эта идея завораживала Кунца. Никто не видит, что происходит внутри компьютерных корпусов. Магия телепатии, но только существенно более сфокусированная и гораздо более точная. И эту магию так легко использовать.

Кунц находил это потрясающим.

Сейчас друг с другом разговаривали три компьютера – это было похоже на переговоры. Один находился в маленькой металлической коробочке, прикрепленной к днищу автомобиля Арчи Уоррена; второй – на спутнике, вращающемся вокруг Земли; третий – среди шеренги компьютеров, почти целиком закрывавших одну стену аппаратной Кунца в его лондонской квартире.

И этот третий компьютер не был доволен. Он включил предупредительный светодиод и звуковой сигнал. «Астон-мартин» Арчи Уоррена отклонился от своего обычного маршрута после сквоша в четверг. Он должен был направляться домой, но он ехал в противоположном направлении, в сторону высотки, где были офисы «Леб – Голдсмит – Саксон».

Шины взвизгнули, когда Арчи резко развернул автомобиль на въезде в подземный гараж. Он сделал это специально, чтобы покрасоваться перед ночным сторожем. За рулем «астона» Арчи превращался в большого ребенка, хвастающего своей игрушкой.

Ночной сторож, которого, судя по бейджу на груди, звали Рон Уикс, кивнул ему из своей будки. Рон Уикс видел жирного мудака в стильной тачке. Он не знал, что это «астон-мартин». Он не интересовался машинами и не смог бы отличить «астон-мартин» от «тойоты». Плевать ему было на эти движущиеся жестянки.

Единственное, что заботило сейчас Рона Уикса, было то, доживет ли его жена Мин – у нее был прогрессирующий рак груди – до появления на свет их первого внука, который должен был родиться через три месяца. Она хотела этого больше всего на свете. В том, что служащий приезжает на работу в девять вечера, не было ничего необычного. Эта компания зашибает деньги круглые сутки по всему миру. Люди приезжают и уезжают постоянно – в своих крутых костюмах, на своих крутых колесах.

Арчи зашел в лифт и нажал кнопку двадцатого этажа. Сегодня он приехал сюда из любопытства и чтобы помочь Джону. Что-то с его сделкой с Ферн-банком было не так, и из-за этого его приятель был сам не свой. Арчи сто раз спрашивал, в чем проблема, но Джон все время уходил от ответа. Единственным, что Арчи смог из него вытянуть, было подозрение, будто этот банк может быть связан с организованной преступностью. В этом случае на Джона могут давить, выколачивать из него деньги. Но какого черта он тогда молчит как рыба?

Двери лифта открылись, и он вышел в темный коридор. Почти сразу же зажегся свет – все лампы в офисе были соединены с датчиком, срабатывавшим от тепла человеческого тела. Освещение включалось, когда кто-нибудь входил в комнату, и выключалось, когда все люди покидали ее.

В комнате заключения сделок не было ни души. Когда Арчи открыл дверь, с едва слышным щелчком включился свет. Помещение уже убрали: со столов исчезли все недопитые бумажные стаканчики с кофе и банки из-под лимонада, пол был вычищен, в воздухе пахло моющим средством. Только компьютеры не спали. По одному из экранов медленно ползла стая летающих тостеров; в другом, словно в аквариуме, плавала тропическая золотая рыбка.

Арчи сел за свой стол и по привычке – хотя это, скорее, было вроде наркотической зависимости, от которой уже не избавиться, – вошел в Сеть и открыл страницу облигаций правительства США, чтобы посмотреть, не произошло ли сильных изменений индекса Доу – Джонса. Затем проверил японские фьючерсы в Чикаго. Он с облегчением отметил, что за то время, пока его не было в офисе, никаких движений, на которые стоило бы обратить внимание, не произошло. Он надеялся, что оно так и останется до начала его операционного дня, то есть пяти часов завтрашнего утра.

Украдкой глянув на дверь, он встал из-за своего стола и сел за соседний, принадлежащий Оливеру Уолтону. Стул, точно такой же, как и его собственный, казался менее удобным, клавиши клавиатуры – менее тугими. Он ввел команду входа в систему. Машина запросила имя пользователя, и он напечатал, следуя фирменному стилю компании, первый инициал без точки, а за ним фамилию: «Оуолтон».

Компьютер запросил пароль, но у Арчи не возникло с этим никаких проблем: он тысячу раз видел, как его набирали пальцы Оливера Уолтона, и точно знал, какие клавиши и в какой последовательности нажимать. Ему никогда не приходило в голову, зачем ему знать пароль от компьютера Оливера Уолтона, но теперь этот маленький навык сослужил ему хорошую службу.

Он напечатал: «Истина».