Роковой выбор

Джон молча смотрел на него, лихорадочно пытаясь разобраться в ситуации и сделать правильные выводы. Неужели он во всем ошибся и банкир совершенно ни при чем?

– Мистер Картер, я сохранил вам ваш бизнес и ваш дом. Я старался не вмешиваться в вашу жизнь. Я заключил с вами соглашение и выполнил все взятые на себя обязательства. К сожалению, в отличие от вашей жены. Она искала поддержки у соответствующих служб в Интернете, обращалась за консультацией к адвокатам, пренебрегала рекомендациями своего лечащего врача. Каждое ее действие доказывало, что она собирается в одностороннем порядке разорвать наше соглашение и оставить ребенка себе. Именно поэтому она приехала в Соединенные Штаты, и именно поэтому, как вы могли убедиться, просмотрев этот прискорбный видеоматериал, она убежала из клиники и в припадке безумия напала на Майлза Ванроу.

Лицо мистера Сароцини окаменело от гнева.

– А теперь вы имеете наглость явиться сюда и излагать мне свои измышления по поводу смерти композитора, и еще двух человек, и еще кого-то, кто находится в коме, и намекать на то, что покупка нами этой клиники каким-то образом связана со смертью сестры вашей жены. – Он указал на стоящий на столе телефон. – Пожалуйста, мистер Картер, действуйте. Звоните в полицию. Нам обоим будет от этого только лучше. Попросите их приехать сюда. Скажите им, что вы хотите сделать заявление. – Он опустил глаза. Затем снова взглянул на Джона в упор и сказал: – И сообщите, что дирекция клиники тоже желает сделать заявление. – Он подтолкнул аппарат к Джону. – Пожалуйста. Снимите трубку и попросите оператора вас соединить.

Джон изо всех сил стиснул ладони. Они были холодными и влажными. Все его тело покрылось холодным потом. Он сглотнул. Мистер Сароцини подтолкнул телефон еще ближе к Джону, затем – резко – еще ближе. Джон не сводил глаз с аппарата. На нем было два ряда кнопок, запрограммированных на определенный номер. Под каждой кнопкой было небольшое пластиковое окошко, в которое была вложена полоска бумаги с напечатанным на ней именем. Взвизгнув от движения по полированной столешнице, пластмассовый корпус подъехал еще ближе к нему.

Его глаза были по-прежнему прикованы к телефону. Он не мог их поднять, не мог взглянуть мистеру Сароцини в лицо. В каждом пластиковом окошке было кошмарное изображение падающего на землю Ванроу.

– Или вы предпочитаете, чтобы я сделал этот звонок за вас?

Джон беспомощно посмотрел на мистера Сароцини. Сьюзен пыталась сбежать. Господи, она, должно быть, была в отчаянии. Она – якобы – убила Кейси, а полиции ничего не сообщили. Она искалечила Ванроу, и опять полиция ничего не узнала.

Зачем Сароцини прикрывает Сьюзен?

Или он сам что-то скрывает?

– Прежде чем принять решение, я должен поговорить со Сьюзен, – сказал Джон.

Мистер Сароцини взмахнул рукой:

– Мистер Кунц проводит вас до ее палаты. Но уделите мне еще несколько секунд вашего внимания. Я хотел бы попросить вас, мистер Картер, внимательно следить за тем, что вы будете говорить вашей жене. Она сейчас переживает период глубокого психического страдания. Она знает, что несет ответственность за смерть своей сестры, хотя и не хочет верить в это. Но в то же время, по нашему мнению, она вычеркнула из памяти эпизод нападения на Майлза Ванроу. Хорошо еще, что не нашлось никаких других свидетелей этого инцидента, кроме сотрудников клиники. – Он склонил голову набок и проницательно посмотрел на Джона.

– Хорошо или просто удобно?

– Я не думаю, что Сьюзен в настоящее время способна выдержать серьезный полицейский допрос. Вы же не хотите, чтобы ей предъявили обвинение в убийстве? И возможно, второе – в попытке убийства? Она сейчас находится в таком психическом состоянии, что вряд ли способна отличать действительность от того, что происходит в ее воображении. Со временем, при надлежащей терапии и медицинском уходе, она справится с этим. Но если вы сообщите ей о состоянии мистера Ванроу, это может стать последней каплей.

Джон обдумал это. Он не мог отрицать – ни перед собой, ни перед мистером Сароцини, – что в последние несколько недель поведение Сьюзен беспокоило его.

– Она в течение долгих месяцев мучилась от боли. Неудивительно, что… – Он замолчал.

Мистер Сароцини развел руками:

– Кто знает? Возможно, причиной явилось сочетание стресса и боли – я бы сказал, почти наверняка так и было. Весь этот душевный сумбур последних месяцев… Любой женщине эмоционально очень трудно выносить ребенка для того, чтобы потом отдать его в чужие руки и никогда больше не увидеть. Многие недооценивают эту проблему.

– Да, – согласился Джон. – Я убедился в этом на собственном опыте.

Мистер Сароцини посмотрел на него странным взглядом:

– Сьюзен всей душой любит этого ребенка.

– Я знаю, – тихо сказал Джон. – И поэтому будет лучше, если вы заберете его… ее… как можно скорее. Каждая минута, которую Сьюзен проводит с ней, обернется для нее еще большими душевными страданиями. Пожалуйста, заберите ребенка, верните мой бизнес и наш дом. Больше мне ничего не нужно. Возьмите ее и отдайте нам нашу жизнь.