Роковые деньги

- Вопрос о вознаграждении пока остается открытым, - сухо промолвил Вулф. - Я ещё подумаю на этот счет. Просто пока у нас есть ещё более срочное дело. После того, как вы освежитесь...

- Какое ещё дело?

- То, ради которого вы прибегли к моим услугам. Расследование убийства, совершенного в вашем доме.

- Я наняла вас, чтобы вы легавых в лужу посадили, а этого вы уже добились. Скажите, Кремер - это такой здоровый тип с красной рожей и голубыми поросячьими глазками?

- У поросят глаза не голубые. В остальном описание ему подходит.

- Значит, ему вы уже нос утерли. Эх, как жаль, что меня здесь не было! Что за невезуха? Он ведь первый ко мне ворвался, когда они дверь высадили. Проследите, кстати, чтобы он за неё заплатили. А убийство - это их дело. Меня, конечно, удивило, что это Тамми Бакстер, ведь я думала, что у фальшивомонетчиков гардероб побогаче. Ясно, что её укокошили, ведь он подумал, что это она забрала сверток, хотя вчера утром я её предупредила,,,

Зазвонил телефон и я развернулся на стуле, чтобы взять трубку. Женский голос сообщил, что со мной желает переговорить мистер Мендель, и вскоре в мое ухо ворвался знакомый голос:

- Гудвин? Это Мендель из конторы окружного прокурора. Вы мне очень нужны. Сколько вам понадобится времени, чтобы сюда добраться?

- Минут двадцать. Если это и вправду необходимо.

- Очень. Сейчас десять минут первого. Жду вас в половине первого. Договорились?

Я ответил, что да, если не попаду в пробку, и встал.

- Контора прокурора, - возвестил я. - Странно еще, что так долго тянули. Впрочем, я вам больше не нужен - вы, похоже, стали понимать друг дружку с полуслова.

И дал стрекача.

Глава 8

В доме номер 155 по Леонард-стрит меня продержали пять с половиной часов. Мне за все мои мытарства перепали лишь два сандвича с тушеной говядиной, кусок черничного пирога и два стакана молока - все это было проглочено за столом Менделя, помощника окружного прокурора. Помимо Менделя, меня допрашивал другой прокурорский помощник по фамилии Линдстрем, двое местных парней и даже сам окружной прокурор Маклин.

В чем меня только ни подозревали за долгие годы службы у Ниро Вулфа: и полицейских я подкупал, угощая их выпивкой, и даже в убийствах соучаствовал, но в тот день список моих предполагаемых преступлений пополнился новой строчкой. То есть, напрямик мне это не говорилось, но догадаться, куда они клонят, не сумел бы лишь полоумный - меня подозревали в тайном сговоре с федеральными властями. Разумеется, другие аспекты дела их тоже интересовали, но в конечном итоге все сводилось к злополучному свертку с фальшивой валютой. Сам окружной прокурор, во всяком случае, расспрашивал меня только про эти деньги. Причем сразу задал вопрос в лоб: знал ли я, что деньги фальшивые? Я твердо ответил "нет", и тут же почувствовал себя гораздо лучше; соврал - и будто камень с сердца свалился. Маклин тут же заявил, что я нагло вру, что надо быть полным идиотом, чтобы не заподозрить подделку. Я чистосердчено ответил, что теперь это уже не имеет значения, поскольку деньги в руках Федерального ведомства, и тут его прорвало... Сомневаюсь, конечно, что он и в самом деле считал меня способным пойти на сговор с Личем, чтобы посадить Кремера в калошу и избавиться от улики в деле об убийстве, но ведь и окружной прокурор имеет право быть таким же недоумком, как и люди, проголосовавшие за него на выборах.

Короче, отпустили меня лишь в четверть седьмого. Выйдя на улицу, я остановил такси, но к тому времени, когда оно свернуло на Тридцать пятую улицу, твердо решил, что ждать окончания ужина для расправы с Вулфом не стану. Такие лентяи вообще не имеют права ужинать. Теперь, когда Хетти сказала ему, что он уже выполнил свою миссию, утерев Кремеру нос, этот отпетый бездельник, должно быть, окончательно решил почить на лаврах. А что, пошлет Хетти счет на малую толику от сорока двух тысяч - скажем, тысяч на пять-шесть, - и опять станет бить баклуши. Хетти отпустили под залог, её жизни ничего не угрожает. От контрабанды мы избавились. Куда спешить-то? Нет уж, дудки, решил я. Пора проучить этого разгильдяя. Поднимаясь на крыльцо и доставая ключ, я обдумывал, какую из трех убийственных фраз, придуманных по дороге, пустить в ход.

Однако уже в прихожей меня ждал сюрприз. Вешалка была настолько забита верхней одеждой, что я с превеликим трудом протиснул свое пальто между двумя другими, которые узнал сразу: одно принадлежало инспектору Кремеру, а другое - Солу Пензеру. Из кабинета доносился громкий голос Кремера хриплый, как всегда, когда он был раздражен. Приблизившись к двери, я расслышал:

- ... вовсе не для того, чтобы слушать ваши дурацкие разглагольствования! Если вам есть что сказать, то говорите, а не тяните кота за хвост!

Вулф, громоздившийся за своим столом, сплел пальцы на экваторе необъятного пуза. Увидев, меня, он произнес:

- А, это ты! Приемлемо. Я уже начинал беспокоиться.