Роковые яйца (сборник)

Наудачу Коротков устремился в эти двери и увидал стеклянные огромные клетки и много белокурых женщин, бегавших между ними. Коротков открыл первую стеклянную перегородку и увидел за нею какого-то человека в синем костюме. Он лежал на столе и весело смеялся в телефон. Во втором отделении на столе было полное собрание сочинений Шеллера-Михайлова, а возле собрания неизвестная пожилая женщина в платке взвешивала на весах сушеную и дурно пахнущую рыбу. В третьем царил дробный непрерывный грохот и звоночки - там за шестью машинами писали и смеялись шесть светлых, мелкозубых женщин. За последней перегородкой открывалось большое пространство с пухлыми колоннами. Невыносимый треск машин стоял в воздухе, и виднелась масса голов, - женских и мужских, но Кальсонеровой среди них не было. Запутавшись и завертевшись, Коротков остановил первую попавшуюся женщину, пробегавшую с зеркальцем в руках.

- Не видели ли вы Кальсонера?

Сердце в Короткове упало от радости, когда женщина ответила, сделав огромные глаза:

- Да, но он сейчас уезжает. Догоняйте его.

Коротков побежал через колонный зал туда, куда ему указывала маленькая белая рука с блестящими красными ногтями. Проскакав зал, он очутился на узкой и темноватой площадке и увидал открытую пасть освещенного лифта. Сердце ушло в ноги Короткову, - догнал… пасть принимала квадратную одеяльную спину и черный блестящий портфель.

- Товарищ Кальсонер, - прокричал Коротков и окоченел. Зеленые круги в большом количестве запрыгали по площадке. Сетка закрыла стеклянную дверь, лифт тронулся, и квадратная спина, повернувшись, превратилась в богатырскую грудь. Все, все узнал Коротков: и серый френч, и кепку, и портфель, и изюминки глаз. Это был Кальсонер, но Кальсонер с длинной ассирийско-гофрированной бородой, ниспадавшей на грудь. В мозгу Короткова немедленно родилась мысль: «Борода выросла, когда он ехал на мотоциклетке и поднимался по лестнице, - что же это такое?» И затем вторая: «Борода фальшивая, - это что же такое?»

А Кальсонер тем временем начал погружаться в сетчатую бездну. Первыми скрылись ноги, затем живот, борода, последними глазки и рот, выкрикнувший нежные теноровые слова:

- Поздно, товарищ, в пятницу.

«Голос тоже привязной», - стукнуло в коротковском черепе. Секунды три мучительно горела голова, но потом, вспомнив, что никакое колдовство не должно останавливать его, что остановка - гибель, Коротков двинулся к лифту. В сетке показалась поднимающаяся на канате кровля. Томная красавица с блестящими камнями в волосах вышла из-за трубы и, нежно коснувшись руки Короткова, спросила его:

- У вас, товарищ, порок сердца?

- Нет, ох нет, товарищ, - выговорил ошеломленный Коротков и шагнул к сетке, - не задерживайте меня.

- Тогда, товарищ, идите к Ивану Финогеновичу, - сказала печально красавица, преграждая Короткову дорогу к лифту.

- Я не хочу! - плаксиво вскричал Коротков, - товарищ! Я спешу. Что вы?

Но женщина осталась непреклонной и печальной.

- Ничего не могу сделать, вы сами знаете, - сказала она и придержала за руку Короткова. Лифт остановился, выплюнул человека с портфелем, закрылся сеткой и опять ушел вниз.

- Пустите меня! - визгнул Коротков и, вырвав руку, с проклятием кинулся вниз по лестнице. Пролетев шесть мраморных маршей и чуть не убив высокую перекрестившуюся старуху в наколке, он оказался внизу возле огромной новой стеклянной стены под надписью вверху серебром по синему:

Дежурные классные дамы

и внизу пером по бумаге:

Справочное

Темный ужас охватил Короткова. За стеной ясно мелькнул Кальсонер. Кальсонер иссиня бритый, прежний и страшный. Он прошел совсем близко от Короткова, отделенный от него лишь тоненьким слоем стекла. Стараясь ни о чем не думать, Коротков кинулся к блестящей медной ручке и потряс ее, но она не подалась.

Скрипнув зубами, он еще раз рванул сияющую медь и тут только в отчаянии разглядел крохотную надпись:

«Кругом, через 6-й подъезд».

Кальсонер мелькнул и сгинул в черной нише за стеклом.

- Где шестой? Где шестой? - слабо крикнул он кому-то. Прохожие шарахнулись. Маленькая боковая дверь открылась, и из нее вышел люстриновый старичок в синих очках с огромным списком в руках. Глянув на Короткова поверх очков, он улыбнулся, пожевал губами.

- Что? Все ходите? - зашамкал он, - ей-Богу, напрасно. Вы уж послушайте меня, старичка, бросьте. Все равно я вас уже вычеркнул. Хи-хи.

- Откуда вычеркнули? - остолбенел Коротков.

- Хи. Известно откуда, из списков. Карандашиком - чирк, и готово - хи-хи. - Старичок сладострастно засмеялся.

- Поз… вольте… Откуда же вы меня знаете?

- Хи. Шутник вы, Василий Павлович.

- Я - Варфоломей, - сказал Коротков и потрогал рукой свой холодный и скользкий лоб, - Петрович.

Улыбка на минуту покинула лицо страшного старичка.

Он уставился в лист и сухим пальчиком с длинным когтем провел по строчкам.

- Что ж вы путаете меня? Вот он - Колобков, В.П.

- Я - Коротков, - нетерпеливо крикнул Коротков.

- Я и говорю: Колобков, - обиделся старичок. - А вот и Кальсонер. Оба вместе переведены, а на место Кальсонера - Чекушин.