Роковые мечты

Декабрь стоял необычайно холодный, и я постоянно дрожала от холода, несмотря на несколько юбок и шерстяное платье. Я думаю, эту дрожь вызывал не только холод на улице, но и адский холод, который заморозил мою душу.

Однажды утром я обнаружила, что, несмотря на все усилия, не могу надеть корсет и что свободное когда-то платье не сходится на груди. Я открыла комод и стала искать платья и юбки, которые подошли бы к моей расплывающейся фигуре. «Скоро самый невнимательный человек, — думала я, — заметит, в чем дело».

Все было так мрачно, что я иногда не видела другого выхода, как подняться на башню замка и броситься оттуда вниз. Через секунду все было бы кончено. «Как ты можешь такое думать? — почти тотчас же спрашивала я себя. — Ведь ты носишь под сердцем ребенка от человека, которого любишь!» Конечно, я никогда не смогла бы покончить с собой, потому что не имела права распоряжаться жизнью моего ребенка. Иногда я завидовала Эдварду, завидовала его упрямству, непроходимой тупости, буйным припадкам, когда он в ярости топал ногами.

Говорят, что утопающему сгодится и соломинка, вот и я ухватилась за Эдварда. «Что если его настроить против брака со мной?» — думала я. Конечно, я знала, как трудно заставить Эдварда делать самые простые вещи, но другого выхода я не видела, тем более что до Рождества оставалось всего десять дней.

В то утро Эдвард, как обычно, сидел за партой и старательно выводил в тетради какие-то каракули. Я, закутавшись в шаль, полудремала в кресле под шум дождя, который начался на рассвете и с тех пор шел не переставая. Я уже не стояла возле парты и не следила за Эдвардом. Моему будущему супругу предстояло расписаться на брачном контракте, и было бы величайшей глупостью научить его этому. Теперь-то я наконец поняла, зачем сэру Генри понадобилось учить Эдварда чистописанию; поняла я также и то, что сэр Генри вожделенно ждал минуты, когда сможет распоряжаться моим приданым.

— Урок чистописания окончен! — сказала я. — Можешь поиграть в солдатики, Эдвард!

У Эдварда до ушей расплылся в улыбке рот. Он сел на покрытый ковром пол и стал расставлять солдатиков. После чистописания, которое Эдвард всей душой ненавидел и которое только Александру О'Коннеллу удалось сделать привлекательным, он самозабвенно отдавался игре.

— Пушки стреляют! — кричал он. — Всех солдат убивают!

— Простите, мисс Валерия, — подошел ко мне Питерс, — можно я отойду на несколько минут? Пойду принесу дров для камина. Мне кажется, Эдвард сегодня в очень хорошем настроении. Он всю ночь спал спокойно.

— Идите, Питерс, — сказала я, обрадовавшись, что я остаюсь с Эдвардом одна. — Ну, как идет сражение, Эдвард? — спросила я.

— Бум! — ответил мой будущий супруг. — Ты падаешь, Валерия, ты убита!

Я нагнулась и толчком в спину опрокинула французского полководца.

— Скоро Рождество, — сказала я. — Ты любишь праздники, Эдвард?

— Праздник — это хорошо. — На лице Эдварда появилась дурацкая ухмылка, и в углу рта заблестела слюна. — Праздник вместе с Валерией. Валерия всегда будет со мной. Прекрасно!

Мурашки поползли у меня по телу. Выходит, сэр Генри уже опередил меня.

— Я ведь и так с тобой каждый день, — тихо проговорила я и грустно опустила голову.

— Папа говорит, что ты всегда будешь со мной и никуда от меня не уйдешь. Ты будешь спать со мной. Это хорошо! Я хочу, чтоб так было всегда!

Мне стало очень страшно, потому что я знала: если какая-то мысль понравится Эдварду, ее уже ничем нельзя вышибить из его глупой головы.

я так глубоко задумалась, что не заметила, как Эдвард подошел ко мне. Опустившись на колени, он обхватил меня руками. Дрожь пробежала по моему телу, и я попыталась оттолкнуть его.

— Оставь меня в покое, Эдвард! — сказала я. — Ты делаешь мне больно!

— Ты принадлежишь мне, как мои солдатики! Мне все можно! — сказал он и, потянув меня за шею, приблизил свои губы к моим.

Чувство отвращения, охватившее меня, было так велико, что я с силой оттолкнула его. Он, падая, ухватился за мою юбку, и я слышала, как она с треском разорвалась.

— Смотри, что ты наделал! — не на шутку рассердилась я. — Теперь моей юбке капут!

— Капут! — идиотски повторил за мной Эдвард, потом перевел взгляд на стоящих на ковре солдатиков и, схватив одного из них, с хрустом сломал его, сказав:

— Капут! Какой прекрасный капут!

Итак, еще одна моя идея спасения была уничтожена, как эта деревянная фигурка. Я вдруг вспомнила свои детские мечты о сходстве с королевой, но теперь у меня возникла мысль, что королева — женщина, которая правит страной, приказы которой, конечно, обязательны и для лорда Уильяма. Что если я обращусь к королеве с просьбой запретить брак между мной и Эдвардом? Да, я знаю, королева сама выходит замуж за двоюродного брата, но ведь он здоров, а не болен, как Эдвард. Но как я смогу передать свою просьбу королеве, если все письма проходят через руки лорда Уильяма?

— Солдаты бегут! — услышала я крик Эдварда. — Веллингтон победил!