Роковые письмена

Она подбежала к Варгину, положила ему на плечо подбородок и стала разглядывать дождик. На ее лице появилось необычное выражение, будто она отдыхала в эту минуту от всех сделанных и несделанных дел, будто она долго-долго шла, не оглядываясь по сторонам, не замечая ничего вокруг, и вдруг на минуту подняла голову и застыла — так красиво было там, вверху. Варгин боялся пошевелиться, он понимал, что не часто человеку выпадают такие минуты. Он вспомнил где-то прочитанные строчки:

Мы оглохнем с тобой, когда ветер осенние листья погонит,
Оголяя асфальт, заметая в оврагах траву,
И когда упадут на разжатые к небу ладони
Шесть осенних дождей, оборвав тишину.

Вспомнил, но промолчал. Надолго зарядил, с удовольствием подумал Варгин, глядя на огромные лужи, усеянные водяными пузырями. В этот момент он почувствовал, что Кэтрин сильно сжала его руку. Варгин обернулся и увидел побледневшее от испуга лицо.

— Кэтрин, что случилось?

— Я вспомнила, — дребезжащим голосом ответила она.

— Что ты вспомнила? Да перестань же дрожать, — он взял ее за плечи.

— Вы говорили, что вас сбил серый автомобиль САМ 16-03?

— Насчет номера я пошутил, — Варгин кисло улыбнулся.

— Я вспомнила его. Когда вы сказали тогда перед театром про водителя с родимым пятном на правой щеке, меня как укололо: где-то я его видела. Сначала я подумала, что это водитель Глоба. Я даже бросила вас и поехала к Глобу в министерство проверить свое подозрение. Весь вечер я толкалась среди машин, но ничего похожего не обнаружила. Потом меня встретил Глоб и рассказал о вас все, что он думает. В общем, после этого я стала думать, что вы и вправду пошутили. Но сейчас я вспомнила: эта машина останавливалась вон там, у газетного киоска, — Кэтрин показала рукой в окно.

— Но отсюда номер, а тем более родимое пятно не разглядишь, — удивился Варгин.

— Дело в том, что я ездила в этом автомобиле, — руки Кэтрин бессильно опустились.

— Ничего, ничего, — успокоил себя Варгин. — Продолжай.

— Когда меня приглашали на собрания, за мной всегда присылали машину. Несколько раз приезжала именно эта машина и за рулем был отдыхающий с родимым пятном на правой щеке. Такое не очень приятное коричневое пятно, кругленькое, как вишенка. — Кэтрин дотронулась пальцем до щеки точно в том месте, где Варгин видел пятно у водителя злосчастного автомобиля.

— Постой. Кто, говоришь, тебя приглашал?

— Либо Феликс Жижин, либо от его имени.

— Мало ли людей с родимыми пятнами…

— Но ведь и номер совпадает, — словно не веря своим словам, сказала Кэтрин.

— Ты уверена? Неужели ты специально разглядывала номер?

— Я его не разглядывала. Мне говорили: «За вами приедет машина с номером таким-то.» Конечно, я не помню наверняка, но кажется, — она заколебалась и докончила: — Да нет же, я уверена, именно САМ 16-03.

Интересное кино получается, подумал Варгин и спросил:

— Ты понимаешь, что это значит?

Она понимала, но не могла поверить.

— Может быть, преступники специально угнали машину?

— Вместе с шофером, — Варгин криво усмехнулся. — Тогда уж надо было красть машину президента, вместе с президентом. Восхитительный наезд получился бы. Я непрочь погибнуть под колесами машины самого президента.

— Может быть, враги пробрались в аппарат? — Высказала Кэтрин новое предположение.

— Тогда срочно нужно сообщить в аппарат, — Варгин решительно направился к телефону.

— Нет, не надо, — вскрикнула Кэтрин.

— Видишь, ты сама в это не веришь.

— Что же делать?

— Одеваться и завтракать.

— Вы шутите, а между тем все рушится. Получается Глоб врал. Нет никакой мафии, значит, и Ремо не преступник, значит, и Унитер врал, следовательно… — она подошла к дивану и села обхватив голову руками.

— Следовательно, я — осел, — подытожил Варгин. — А это неприятно.

В дверь поскребся Рыжик, который услышал разговор людей и не желал больше оставаться в одиночестве.

Завтракали под аккомпанемент смачного чавканья пса.

— Чем-то Ремо стал поперек вашему прогрессу, — сказал Варгин. — Да не просто прогрессу, а его лидерам, может быть, самому Эфже.

Кэтрин не возражала. Она была слишком потрясена собственным открытием.

— Самые смешные предположения вдруг становятся дикой реальностью. Если они готовы убить землянина ради нескольких формул…

— Убить? — Очнулась Кэтрин.

— Извини, конечно, за грубость стиля, но если бы я не прыгнул в сторону… Я представляю, что они сообщили бы на Землю: «Трагическая случайность. Труп кремирован. Наши соболезнования правительству и родственникам покойного.» И полетел бы я с последним звездолетом в лучший из миров.