Роковые поцелуи

Элеонора оттолкнула Ахилла, подошла к спинке кровати и схватилась за нее, словно за якорь.

– Я должна была толкнуть вас в огонь в тот миг, когда заметила вас у камина.

– Но вы не сделали этого, так ведь? Вместо этого вы воздали хвалу Господу?

– То, что я делаю, это попытка играть с французским снобом, – сказала Элеонора скорее себе, чем Ахиллу.

– Нет, – тихо заметил Ахилл. – Это…

Что-то в его голосе заставило ее покрыться мурашками. Ахилл обвязал свой шейный платок вокруг ее запястья и спинки кровати и завязал его на узел. Элеонора рывком попыталась вырваться.

– Ахилл, – крикнула она, стараясь освободиться и ударить ногой Ахилла, стоявшего сзади и державшего ее другую руку. – К черту ваши шуточки! Отпустите меня.

– Добро пожаловать в настоящую Францию, мадам Баттяни, – хрипло сказал Ахилл прямо в ухо Элеоноре. Он схватил ее за бедра и прижал к себе. У нее подкосились ноги. – Если бы ты была солдатской подстилкой, я бы именно так овладел тобой. Быстрое удовольствие для меня и ничего для тебя.

– Тогда давай! – Злость, казалось, захлестнула ее. Перед глазами пошли красные круги.

– И мне не нужно твое согласие. На тебе мой подарок. Это говорит само за себя. – Он дернул платок-путы, и тот упал.

Элеонора повернулась к Ахиллу.

– Видит Бог, я не буду покоренной. Я буду свободной, ты слышишь? – закричала она, замахиваясь на него.

Ахилл вцепился в ее руку железной хваткой.

– Никогда…

– Никогда – что? Не отказывали тебе? Ты можешь взять это тело, черт с тобой. Ты можешь вернуться с войны, воняя лошадьми и людской кровью убитых тобой, ты можешь повалить меня и растерзать, а потом хрюкать от удовольствия, когда кончишь.

– Разве я хрюкал сегодня утром? А? – Ахилл опустил Элеонору. – Я не Миклош.

– Ты – мужчина, – резко бросила Элеонора.

– Да, мадьярка, мужчина.

Элеонора взяла Ахилла за рубашку на груди и, скомкав, сжала ее в кулаках.

– Ты хотел веселенького совращения? Всех этих застенчивых улыбочек и сладких стонов? Ты разочарован? – Элеонора налегла на Ахилла и бесстыдно прижалась к его бриджам бедрами. – Может быть, ты ожидал тихих славненьких томных вздохов? – Она разжала руки и запустила их ему в волосы.

Ахилл обнял Элеонору за плечи:

– Вы думаете оттолкнуть меня, мадам, своей развязностью? – Его руки кругами начали поглаживать ее спину. – Не получится. – Он положил свои руки ей на ягодицы и крепко прижал к себе. Потом сверху вниз посмотрел ей в глаза. – Ты забываешь, я видел твое тело, когда оно дрожало от удовольствия. Его обещание не выполнено. А я эгоист, Элеонора. Я хочу многого. Я хочу выполнения обещания.

– Разве стена в моих глазах исчезла? – спросила Элеонора.

– Нет.

– Но теперь тебя это не беспокоит?

– Я бы хотел, чтобы она исчезла, – тихо произнес Ахилл. – Но и тогда, я думаю, не увижу того, что хочу увидеть в них.

Элеонора закрыла глаза, отгораживаясь от обольстительного взора Ахилла. Он же обнял ее, чтобы согреть в своих объятиях, потом поцеловал в висок.

– Мужчина и женщина не должны вести себя, как животные при спаривании. Позволь мне показать тебе удовольствие, какое мужчина может доставить женщине, и удовольствие, которое она может дать ему, – сказал Ахилл. – Я скоро уеду, Элеонора. Я не могу больше ни о чем просить, кроме этой ночи с тобой.

Ахилл прижал свои губы к ее закрытым векам.

– Я хочу снова ощутить твой вкус, твой запах. Хочу тебя всю.

Элеонора едва дышала.

– Все это для твоей солдатской памяти? Я достаточно сыта солдатами и войной.

– Сейчас глубокая ночь. До рассвета я не буду солдатом. – Ахилл коснулся пальцем скулы Элеоноры.

Элеонора задрожала.

– Я дрожу, Ахилл. Сегодня утром ты вывернул меня наизнанку, словно моя кровь больше не греет меня и ей требуешься ты, чтобы разжечь. И еще… и еще сегодня утром я познала в твоих руках райское блаженство, и – хотя бы раз – мне хотелось оказаться на небесах, о которых поют поэты.

Она прямо посмотрела в его глаза.

– Но знай, о чем ты просишь, Ахилл. Я не из тех твоих француженок, которые приходят на свидание, потому что так модно. Я мадьярка. Я не могу быть иной.

Грудь Ахилла вздымалась при дыхании, по-прежнему контролируемом, но уже участившемся. По его лицу скользнула тень улыбки.

– Иди ко мне, – попросил он.

Элеонора потянулась вытащить заколку из волос. Казалось, Ахилл надолго перестал дышать, потом он резко выдохнул.

– Судьба добра, – тихо произнес он.

Его пальцы погрузились в ее волосы и начали вытаскивать оставшиеся заколки. Прямо под ее кожей плясало пламя. Волосы Элеоноры тяжелой волной упали ей на спину.

– Ты знаешь, как проверять предел мужской выдержки? – спросил Ахилл. Он смотрел в зеленую глубину ее глаз, и хотя стена все еще оставалась, в них бурлила страсть, страсть женщины, сильная и мощная.

Элеонора лукаво улыбнулась:

– Я знаю, как можно попробовать это сделать. – Она приложила палец к губам и медленно облизала его кончиком языка, потом начала водить им ему по груди вдоль краев расстегнутой рубашки.

У Ахилла напряглись бедра. Элеонора наклонилась и поцеловала влажный след, оставленный пальцем. Ее обещание…