Роковые таблички (СИ)

Максим до жути боялся заходить в стоячую воду. Его просто трясло от страха. Однако, посмотрев на подступающих со всех сторон изуродованных, одержимых жуткой болезнью, людей, нет, теперь уже скорее не людей, а существ, он ещё сильнее сжимался внутренне от испуга. Выбор был между смертью и смертью – выбор нечестный и трудный, но Максим сделал его.

Он вдохнул тяжёлый воздух, пропитанный адской смесью из самых жутких миазмов, поперхнулся, и тут же решительно вошёл в мутную воду. Шаг, другой, третий. Дно вязкое, но Максим успевал вытаскивать ноги прежде, чем топь вцепится в них мёртвой хваткой. Глубина нарастала постепенно, что дало возможность беглецу отойти на приличное расстояние от домов, прежде чем вода достигла его пояса. Максим оглянулся, и заметил, что преследователи потерянно топчутся на берегу, не решаясь ступить в воду.

Хорошая новость! Но была и плохая – дно давало всё меньше опоры ногам, заглатывая их, как рыба наживку. Максим вынужден был постоянно двигаться, переступая ногами, чтобы не дать им увязнуть. Он осмотрелся, и решил идти в сторону ближайшего, хилого кустика. Если тот смог за что-то уцепиться корнями, значит, есть шанс, что и Максиму достанется какая-то часть относительно твёрдого дна.

Расстояние до куста было небольшое, но на его преодоление пришлось затратить несколько долгих минут. Десятки и сотни секунд, размазанных, как вонючая болотная тина по лицу, ушли на то, чтобы преодолеть несколько метров вязкой трясины. Наконец, Максим уцепился за ветки кустарника, и нащупал ногами пучок склизких корней, подаривших не очень надёжную, но, всё же, опору.

Утвердившись на этом мизерном островке, Максим отдышался и посмотрел назад, в сторону деревни. То, что он увидел, поразило его, как удар молнии посреди зимы – на берегу болота разыгрывалось совершенно нереальное, фантасмагорическое действо. Когда ещё мир не сошёл с накатанных рельс, по телевизору иногда показывали фильмы ужасов, насыщенные жестокими спецэффектами – примерно то же теперь творилось на границе трясины и сухой земли.

Десятки измождённых, изуродованных страшной болезнью, людей превратились в живые факелы. Они метались вдоль кромки болота, сталкиваясь друг с другом, падая, прыгая в воду, и, при этом, не прекращая стонать и реветь от боли. А чуть выше, у домов, стояли странные, похожие на огромных, прямоходящих жаб существа, которые поливали огнём вопящих больных.

Максим присмотрелся внимательней, и понял, что существа – это не какие-нибудь пришельцы с иных планет или исчадия преисподней, а люди, облачённые в армейские защитные комбинезоны и противогазы. Всего их было пятеро. У двоих за плечами висели ранцы огнемётов, из хоботков которых выплёскивались мощные струи пламени, поддерживающие костёр из визжащих доходяг. Трое других держали в руках длиннющие багры, острыми концами которых сгоняли в кучу мятущихся разносчиков страшной эпидемии.

Кошмарные, лишенные всех жизненных соков туловища, корчащиеся в ярком пламени, в окружении инфернальных существ, плюющихся огнём – Максим будто оказался в чистилище, став свидетелем сожжения грешников. Зрелище пугало и завораживало одновременно. Максим не знал, что будет с ним, когда огнемётчики заметят его, но бежать было уже некуда, и он продолжал наблюдать за предсмертными муками своих недавних преследователей.

Время шло, пламя усердно поглощало изувеченные тела. Когда живой костёр превратился в груду чадящих головней, огнемётчики подступили к берегу. Выпученные глазницы противогазов уставились на Максима, и тот попытался укрыться за кустом. Сознанием он понимал, что поступает глупо, прячась за пучком голых веток, будучи уже обнаруженным, но инстинкт толкал его на это бессмысленное действие. А ведь, и в самом деле, кто знает – может, эти ребята и его сжечь захотят.

Прорезиненные существа мелко задрожали, а потом друг за другом постаскивали противогазы, и поверхность болота огласилась дружным хохотом.

- Ах-ха-ха, видали, мужики – спрятался. Вот, юморист!

Потом один крепкий мужик с багром, отсмеявшись, крикнул Максиму:

- Эй ты, давай к берегу. Нам Степан, староста здешний, про тебя сказал. Жечь не станем.

Максим выглянул из-за куста, и, не очень уверенно, спросил:

- Мне и самому в болоте сидеть не хочется. Только вы и меня поймите – люди горят, вы их палите, как мусор. Страшновато. И, кто вы, вообще такие?

Багорщик ответил сразу:

- Люди? Нет, это уже были не люди, а переносчики препоганейшей заразы. Причём, очень активно эту дрянь разносившие. Сам, наверное, успел заметить – не просто, ведь, искупаться в трясину полез. А мы кто такие… Про «Новый мир» слыхал что-нибудь?

Максим, едва заслышав о «Новом мире», позабыл о безопасности и желеобразной жиже, укрывающей дно, и бросился к берегу, расплёскивая затхлую воду по сторонам. Но он сумел добраться до твёрдой земли, даже не потеряв обувь в топкой грязи. Он сам не понимал, как ему это удалось, но на четвереньках выползая из трясины, не успев отдышаться, Максим обратился к тем, в чей лагерь так долго стремился попасть: