Роковые таблички (СИ)

Особо заметны были группки истово молящихся юношей и девушек, избравших объектом поклонения смертоносных лесных чудовищ, тех самых, что стали причиной большинства мировых бед на сегодняшний день. Эти фанатики таскали за собой почерневшие коряги, напоминающие монстров с хищно вытянутыми лапами. Выбрав удобное место, прислоняли импровизированный идол к стене, и начинали скакать, пугающе завывая, возле него. Всё это действо продолжалось недолго, обычно до того момента, когда прибывшие милиционеры начинали вяло разгонять юнцов дубинками.

Почуяв всеобщую депрессию и беспомощность, как крысы из выгребных ям, тёмными вечерами на улицы городов стали выбираться осмелевшие преступники. И те, кто вынужденно обязан был покидать относительную безопасность квартир после заката, старались перемещаться группами минимум по пять человек. Некоторые же тренировались быстро выхватывать нож или травматический пистолет из портфеля с бумагами.

В общем, хищные твари из лесных чащ, подобно огромным барракудам, выплывшим на мелководье поохотиться, взбаламутили густой донный ил так сильно, что он надолго повис в толще воды. И в этом мутном, отравленном «бульоне» безобидные рыбёшки стали задыхаться, слепнуть и набивать шишки, натыкаясь на что-попало. А мелкие хищники, забыв про осторожность, принялись хватать всё, что шевелится.

Максим, в отличие от многих, не сильно печалился по поводу охватившей мир апатии. В его жизни как раз наступила полоса удач и везения, и он с удовольствием принимал подарки судьбы, пусть и упакованные в неприглядную чёрно-белую упаковку из отравленных пейзажей, тут и там усеянных бледными лицами скорбно ссутулившихся прохожих.

Максим получил долгожданное повышение. Получил, правда, после того, как… Ну, в общем, после того, как его предшественник выбросился из окна. Как говорится: начальник отдела нарисовал красками своего тела автопортрет-шарж на асфальте, да здравствует начальник отдела.

Отныне зарплата Максима приятно увеличилась в размере, да и выезжать в командировки необходимость отпала. Теперь надо было посылать в командировки подчинённых. А так как общая вялость зацепила и его работников, приходилось быть жёстким и требовательным. Подчинённые бурчали втихую, между собой называя его тираном и новой метлой, но спорить не решались. А Максу их любовь не особенно и требовалась.

У него была единственная любовь – его Ольга, и каждая встреча с ней привносила в дни и ночи массу фантастически прекрасных эмоций. Ольга тоже расцветала при каждом свидании. Они делились друг с другом энергией жизни, и, казалось, были на голову выше прочих людей, угнетённых, то ли благодаря испарениям распылённых ядов, то ли жестокими убийствами в лесах, а, скорее всего – всеми тяжёлыми событиями сразу.

Максим уже подумывал о свадьбе будущим летом. Ольге он пока о своих замыслах решил не говорить, желая в нужный момент сделать приятный сюрприз. И, с каждого заработанного рубля, начал понемногу откладывать, чтобы будущий сюрприз сделать ещё более потрясающим.

Так, в делах и заботах, влюблённые не заметили, как начали кружить «белые мухи» над мёртвой землёй. Зима выдалась на редкость суровой, морозной и малоснежной. Холода порой стояли настолько жестокие, что стволы деревьев лопались с оглушительным треском, похожим на звуки ружейных выстрелов. А земля, даже за городом, напоминала почерневшее стекло, лишь кое-где присыпанное слегка хилым и полупрозрачным слоем серенького снежка.

Ограничения с продовольствием, которым так пугали летом, заметно не было. Как стало известно Максиму, царила уверенность, что весной всё наладится и вернётся на прежние рельсы. Поэтому запасы тратились без особого стеснения.

Всё изменилось весной. Снег стаял очень быстро. Так же быстро просохли талые воды. По всем прогнозам лето обещало быть не менее сухим и жарким, чем прошлогоднее. Хилые травинки, пытавшиеся проклюнуться из отравленной почвы, очень быстро увядали под палящими лучами светила. Почки на деревьях, едва распустившись, начали осыпаться, как жемчужный бисер с порванного ожерелья.

Кстати, странный пожар дотла уничтожил крупнейшее хранилище семян, на которые возлагались большие надежды. Не было сомнений в том, что это был умышленный поджог, но виновных так и не смогли найти. Подобное происшествие сделало ещё более сложным возрождение культурных растений. Правительство, увидев перспективу нехватки продуктов, решило ввести на большинство товаров карточки. Отныне каждый мог взять столько еды, сколько ему позволяли ограничения, отпечатанные на маленьком клочке бумаги, и не больше.

Как ни странно, эти перемены слегка развеселили народ. Нет, конечно, не до такой степени, чтобы люди ходили по улицам и хохотали, но всеобщая апатия сменилась каким-то истеричным воодушевлением. Люди стали бегать с горящими глазами по магазинам и рынкам, и скупать соль, спички, муку, сахар в огромных количествах. Благо, на первых порах, не все продавцы в обязательном порядке требовали карточки. Видимо, сбывали прошлогодние запасы.