Роковые таблички (СИ)

Сам же прилёг на сырую землю, всматриваясь в неумолимо надвигавшееся бурным потоком скопление мощных звериных тел разных мастей и размеров. Теперь он мог рассмотреть огромного, просто колоссальных размеров, пса, который на полкорпуса был впереди всех. Максим не мог представить, для какой службы в прежние времена готовили эту зверюгу, но её вполне можно было снимать в кино в роли адского цербера, или собаки Баскервиллей.

Он догадался, что эта свирепая гора мускулов – вожак гигантской пёсьей стаи. А раз так, можно попытаться вывести его из строя, ведь один заряд в его дробовике остался. Конечно, Максим не знал, как повлияет смерть, или ранение вожака, на поведение стаи – станет ли поводом к замешательству, или к ещё большей свирепости, но попробовать стоило.

Максим огладил приклад и холодный металл ствола оружия, умоляя последний заряд картечи лететь в нужном направлении, и разворотить смертоносной силой широкую грудь вожака, больше похожего на медведя, нежели на собаку, или её предка – волка.

Не будучи знатоком огнестрельного оружия, Максим мог лишь догадываться, на какое расстояние способен лететь заряд, чтобы нанести фатальные повреждения зверю. Однако, кое-что слышал, и понимал, что гладкоствольное ружьё поражает на меньшем расстоянии, чем нарезное – спасибо Интернету и зомбоящику.

Секунды свистели над головой, как пули пущенные из автомата. «Эх, вот бы автомат сейчас пригодился», - размечтался Максим. Но, на мечты времени не было – стая стремительно приближалась. Максим с трудом сдерживал себя, чтобы не нажать на спусковой крючок. Ближе, ещё ближе – иначе риск будет напрасным, и металлические шарики, даже достигнув цели, не смогут пробить толстую шкуру предводителя своры.

Максим держал на прицеле огромного зверя, с дрожью в членах отсчитывая, исчезающие в никуда, метры скользкого грунта между ними. Примерно, шестьдесят метров. Сколько ему потребуется времени, чтобы пробежать эти шестьдесят метров? Уже пятьдесят. Рано – держись, Макс, держись. Сорок метров – всё, пора. Максим вдавил спусковой крючок, и терпеливо принял плечом удар отдачи.

Не было времени любоваться делом рук своих – не дожидаясь, пока рассеется облачко пороховых газов, мужчина вскочил, и на слегка затёкших от напряжения и лежания на земле ногах бросился в сторону сгоревшей деревни. Душераздирающий визг, пробирающий до дрожи скулёж, и громкий лай за спиной, дали понять что выстрел достиг цели. Максим, заслышав этот красноречивый хор, будто получил заряд свежих сил, и помчался с горы, как на незримых крыльях, едва касаясь земли ногами.

Григория он не видел, и не знал – радоваться удаче или сокрушаться возможному провалу. С одной стороны, Григорий мог найти укрытие, и надёжно спрятаться от страшной угрозы. Однако, существовала возможность того, что напарник, не выдержав боли от полученных ран, или ослабнув от потери крови, просто упал в какую-нибудь малозаметную канавку, и теперь лежит там без сознания.

Времени на поиски и раздумья у него не было совершенно. Не снижая темпа бега, Максим набрал побольше воздуха в лёгкие, чтобы криком привлечь внимание напарника, но болезненно попав ногой в какую-то ямку, смог издать лишь нечленораздельный рёв. Однако, в ответ послышался выкрик, громко прозвучавший откуда то из-под ног.

- Макс, давай сюда. Быстрее.

Максим, не сразу сообразил, откуда звучит голос Григория. С ходу, он едва не напоролся на приоткрытый люк подвала, умело замаскированный кусками обгорелых брёвен, досок, и кучками пепла. Именно из чёрной утробы подземного укрытия, показалось знакомое лицо.

- Макс, прыгай в подвал за мной. Смотри, только ноги не переломай.

Максим резво обогнул крышку люка, придержал её, давая возможность спуститься покусанному Григорию, и сам принялся в кромешной тьме нащупывать ногой дощатые ступени. Крышка захлопнулась над головой, едва не шлёпнув гостя по макушке. Максим пригнулся, и почувствовал какое-то движение поблизости. Вновь скрипнула тяжёлая крышка, впустив полосу дневного света в тесное подземелье. В проёме показался щуплый старичок, который тут же принялся прыскать вокруг люка из какой-то пластиковой бутылочки. К тяжёлому запаху сырой земли добавилась резкая вонь какой-то едкой смеси, с немалой долей уксуса и нашатыря.

Люк захлопнулся, и в темноте прозвучал сиплый шепоток:

- Это от собачек. Вы не против, если мы пока без света посидим. Потерпите, пока стая уйдёт, мы тогда рану обработаем.

Максиму было неуютно в кромешной тьме, а после этого «мы» дискомфорт усилился. Он прокашлялся, чтобы обозначить в темноте своё местоположение, и спросил, стараясь говорить, как можно тише:

- А сколько вас здесь?