Роковые женщины советского кино

Между тем первую грязную сплетню о себе Печерникова услышала сразу после того, как на втором курсе студии попала во МХАТ. Однажды она сидела в раздевалке Школы-студии и через тонкую перегородку услышала разговор своих однокурсников. Говорили они о ней, о том, что девушка попала в труппу прославленного театра благодаря протекции некоего любовника. Для Ирины это было шоком, она заплакала и убежала в актовый зал, где забилась за декорации. К счастью, мимо проходил педагог по изобразительному искусству Борис Николаевич Симонин, который услышал ее всхлипывания и вытянул девушку наружу. Когда он узнал, по какому поводу расстроилась девушка, он достал из кармана фляжку с коньяком, налил в крышечку и заставил ее выпить. После чего сказал: «Милая, пока говорят, значит, в тебе что-то есть – или талант, или женщина ты необыкновенная. Плохо будет, когда о тебе перестанут говорить».

После окончания Школы-студии Печерникову пригласили играть во МХАТе, однако она предпочла прославленному театру другой – имени Ленинского комсомола («Ленком»). В те годы в нем гремело имя Анатолия Эфроса, и она, влюбленная в его талант, мечтала играть в его спектаклях. Но так получилось, что играть под его руководством молодой актрисе пришлось недолго. В 1967 году его выгнали из «Ленкома», и он подался в Театр на Малой Бронной. Печерникова попыталась уйти вслед за ним, но ее не отпустили. Она считалась молодым специалистом и по закону была обязана отработать на одном месте несколько лет. Скрепя сердце, ей пришлось играть в ставшем нелюбимым коллективе.

Для Печерниковой 1967 год оказался чрезвычайно богатым на различные события. Среди них были как радостные, так и печальные. К примеру, тогда она впервые попала за границу – от туристического агентства «Спутник» посетила Югославию. Там актриса в день отъезда группы на родину отстала от товарищей. В итоге те уехали в Москву без нее, а она осталась в чужой стране, не имея в кармане ни гроша и не зная абсолютно никого. Сначала она скиталась по улицам, затем нашла в Белграде коллег-артистов и две недели прожила у них в общежитии. В это время ее усиленно искали земляки из советского посольства, наконец нашли и отправили на родину.

Что пришлось пережить Печерниковой по возвращении в Москву, она до сих пор вспоминать не любит. Ее несколько раз вызывали в различные высокие инстанции, грозили всеми карами, обещали никогда больше не выпускать дальше подмосковного Подольска. К ее счастью, все эти угрозы так и не воплотились в реальности, оставшись всего лишь пустым звуком. Иначе как объяснить то, что в том же году Печерникова умудрилась вытянуть свой «звездный билет» и сыграть роль, которая на долгие годы стала ее визитной карточкой. Речь идет о фильме Станислава Ростоцкого «Доживем до понедельника», в котором она сыграла учительницу английского языка Наталью Сергеевну Горелову.

Отмечу, что претенденток на эту роль было несколько, причем некоторые из них были уже известными актрисами, с не одной заметной ролью за плечами (например, Светлана Светличная, Валентина Шендрикова). Однако режиссер предпочел остановить свой выбор на малоизвестной актрисе, 23 летней Ирине Печерниковой.

Фильм «Доживем до понедельника» вышел на экраны страны 28 октября 1968 года и был тепло принят публикой. Заняв в прокате 16 е место, он собрал на своих сеансах 31 млн зрителей. По опросу журнала «Советский экран», он был назван лучшим фильмом года.

Что касается Печерниковой, то с выходом фильма она пережила… очередную волну слухов. На этот раз народная молва «выдала ее замуж» за Вячеслава Тихонова. И хотя на самом деле актер полюбил в том фильме совсем другую женщину – режиссера монтажа (она же станет вскоре его женой и родит ему дочь Аню), переубедить людей было невозможно. Где бы Печерникова ни появилась, ее неизменно спрашивали: «А как там Тихонов?»

Между тем слава пришла к молодой актрисе так внезапно, что она от неожиданности растерялась. Обложки многих журналов пестрели ее портретами, сотни поклонников, объявившиеся по всей стране, слали ей восторженные послания. По словам актрисы:

«Писали мне очень много. Один человек, например, писал сказки. Много зэковских писем получала, но они в основном писали после журнальных обложек. От учителей, школьников, от целого корабля получила – вся команда расписалась, как они полгода в море смотрят фильм справа-налево и слева-направо, наизусть его знают, как у космонавтов «Белое солнце пустыни», так у них «Доживем до понедельника». А потом они даже смонтировали все мои сцены…»