Роксана. Девочка у моря

— Глеб, — всплеснула я руками. — Мы делим шкуру неубитого медведя! Лучше подумайте, где нам такого человека взять?

— Пока не знаю, — честно признался бывший артельщик. — Но поспрошаю у своих, думаю, найдём мастера..

— Только не затягивайте с этим вопросом. Весна, травы много, у коз самое вкусное молоко сейчас. Надо момент ловить, — вставила я свои пять копеек, желая, чтобы последнее слово оставалось за мной.

Глава 12

— Роксана, о чём ты думаешь? Соберись! Видишь, собаки не понимают команды, — Тауфик сердился на то, что тренировка не ладилась.

Задумалась я о чёртовом сыроваре, который никак не находился. Время уходило, замысел оставался смутным планом, а козье молоко пока перерабатывали в курт*. Тоже нужный продукт, но он не был полноценным сыром, способным дополнить наш ассортимент в столичном магазине.

— О сыре, — выныривая из задумчивости, ответила я на вопрос. — Я думаю о сыре.

— Есть, что ли, хочешь? — недоумённо заморгал глазами тренер.

Я только вздохнула и разочарованно махнула рукой.

— Если бы… Мне срочно нужен сыровар. В деревне коз развели без счёта. Молоко девать некуда. Хочу сыроварню построить, а знающего человека нет.

— Тоже мне проблема! — фыркнул Тауфик, понявший, что сегодня нормальной тренировки не получится. — В тех краях, откуда я родом, в каждой юрте сыры делают. Солёные шарики на солнце высушивают, после чего в мешочки ссыпают. Зимой, когда молока мало, суп из них варят, к чаю подают, малышня просто так таскает. Как лакомство.

— Такое и мои делать умеют. Зайди сейчас в деревню — всё скисшим молоком пропахло. Мне другой мастер нужен.

— Друго-о-ой, — задумчиво протянул кинолог, легко шлёпая себя указательным пальцем по губам. — Другой… Не могу обещать, но, если позволите почтовой шкатулкой воспользоваться, напишу одному человеку. Может, он чем поможет. А сейчас позови собак, учёба продолжается!

Учёба продолжалась целыми днями. Время от времени, отодвинув за пределы восприятия человеческих учителей, за меня бралась природа. Чаще всего это случалось во время медитаций. Я не осознавала, как это происходило, но, через часа полтора-два приходя в себя, по жуткому приступу головной боли понимала, что в меня загружен очередной файл знаний. Разархивация проходила постепенно, часто по мере необходимости. Вдруг понимала, какими свойствами обладает то или иное растение, как из него сделать настойку или отвар, какая часть более эффективна и когда заготавливать надо. Или внезапно приходило осознание — срочно необходимо укрыть всё под навесы и крыши, потому что через час налетит внезапный шторм с шумным ливнем.

В таких случаях я давала распоряжение не только слугам в усадьбе, но и срочно писала в Рыбачий Прасковье и в деревню Глебу. Эти двое верили мне беспрекословно. Они действовали, не задавая лишних вопросов, без уточнений «а не показалось ли тебе, девочка?»

Моё ведовство позволяло чувствовать сады и виноградники настолько хорошо, что я подсказывала Абязу, когда и чем лучше подкормить или опрыскать наши плантации, когда начинать обрезку лозы и лишних ветвей или приниматься за сбор урожая.

Из столицы письма от Таира не сказать, что сильно радовали, но хотя бы не расстраивали. Парни, как им показалось, нашли хорошее место, где можно было бы открыть магазин. Но я его забраковала.

«Таир, наш магазин особенный. И в одном ряду с другими, торгующими колониальными товарами, он потеряется. Мы же не собираемся выставлять диковинки. Наши продукты не для ежедневного употребления. Поэтому и само здание, и торговый зал должны стать запоминающимися. Люди будут планировать визит к нам, а не забегать между прочим», — писала я в ответном письме.

Мне хотелось, чтобы парень сам проявил инициативу, поэтому советы давала пространные, хоть и виделось мне, как мог бы выглядеть наш магазин.

Хан о своем желании участвовать в моём бизнесе больше не напоминал, а я не торопилась давать согласие.

На очередном уроке по артефакторике мэтр попросил меня показать что-то из «поделок». Аристарх упорно не желал называть меня по имени, обращаясь просто «барышня», и так же упорно не признавал сделанные мною вещицы артефактами. Поняв, что именно я выложила на стол, наставник чуть не упал с облюбованного им высокого стула.

— Да ты никак вознесла себя вровень с Триединым? — взвизгнул он, резко перейдя на «ты». — Какое ты имеешь право решать, кому жить? Ты! Ты… ты не понимаешь ценности жизни. Это преступление — делать такое! Чёрное колдовство — вот что это!

Я слушала, не понимая отчего Аристарха так понесло. Вдруг на особо высоком звуке непроизвольно выставила вперёд открытую ладонь и мысленно приказала: «Стоять!» Да, так я останавливаю своих собак, но, похоже, посыл был настолько сильным, что подействовал и на мэтра. Мужчина резко замолчал.