Роксолана и Сулейман. Возлюбленные «Великолепного века» (сборник)

«Женский султанат» вовсе не причина упадка Османской империи, а его следствие, при султанах Мехмеде Фатихе, Баязиде, Селиме Явузе или Сулеймане Кануни никакое женское правление или развратные оргии были невозможны, они создавали империю, а их потомки – разрушали.

И вовсе не с Роксоланы начался «Женский султанат» и гаремная власть, а через 13 лет после ее смерти, а уж развал и того позже – распутный султан Ибрагим правил с 1640 по 1648 год (через сто лет после Роксоланы), а Кесем убили в 1651 году.

В этом тоже вина Роксоланы?

Если уж обвинять, так во всем.

Они были вдвоем… всегда и вопреки всему

Не стоит думать, что грамотной и любопытной в гареме была только Роксолана, а остальные лишь ели, спали и завидовали. Да, еще строили козни.

В султанский гарем вообще не покупали глупых, даже если те были очень красивы.

Для Роксоланы так сложилось, что она оказалась в султанской спальне, Сулейман мог просто не заметить именно эту девушку. Сколько таких безвестных прожили жизнь зря!

Но когда уж сложилось, Роксолана сумела воспользоваться случаем. Хорошо это или плохо? Утверждаю: она действительно любила Сулеймана не как султана, а как мужчину, человека, близкого по духу. И любовь эта была взаимной.

Роксолана и Сулейман, стоило ему уехать из Стамбула (а это бывало очень часто, султаны, если являются правителями своей страны, а не приложением к трону, – люди очень занятые военными походами, ревизией своих владений, охотой, наконец, на дальних территориях), вели активную переписку. Немало писем сохранилось.

И вот в письмах Роксолана, судя по всему, настоящая, такая, которую ненавистники не видели, потому что не желали видеть.

Можно написать мемуары и исказить в них многое, выгораживая себя любимого, можно писать кому-то письма, рассказывая о своей любви, можно писать такие письма даже объекту любви и тоже лгать в них. Но когда в письме вперемежку тоска, ревность, почти отчаянье из-за разлуки и любовь, любовь, любовь… не поверить невозможно.

Многие письма сохранились, и в них можно прочесть то, что уже нельзя услышать из их давно замолкших уст.

«Мой Повелитель, мой шах, любимый душой и сердцем, жизнь моя, единственная надежда моя на этом и на том свете! Пусть Тот, что вечно живой, отдалит вашу честную личность от всех болей, а ваше бытие от всех недугов, да приблизит Он Вас к своим бесконечным милостям и отдаст под опеку своего наибольшего любимца Магомета и под защиту своих угодников; да поможет вам, чтобы Вы со своей счастливой звездой и царским знаменем всегда одерживали победы над презренными и злорадными неверными, – аминь, величайший Помощник! Ныне меня, Вашу рабыню, приятным отношением Повелителя, вызвавшим беспредельную радость, и вашим честным письмом, ароматным, как мускус, подняли из праха забвения, ибо изволили в свой царский счастливый час позаботиться, чтобы письмо дошло до меня и осчастливило меня. А какой чистой щедрости его страницы! Голова увенчана короной, а благословенные стопы – бисерными драгоценностями и рубиновыми красками. Ваше письмо высушило кровавые слезы на моих заплаканных глазах, наполнив их светом, а в тоскующее сердце влило радость. Да исполнятся Ваши, день моего счастья, все желания и радости души, да переполнены будут сады вашего благополучия прекрасными жасминовыми цветами моей любви, чарующей, как Ваш пресветлый лик, о мой властитель, мой султан, мой падишах!»

Конечно, витиевато, и чтобы понять, нам нынешним нужно продираться сквозь слова, но они так писали, так говорили, недаром иностранцы твердили, что, чтобы научиться понимать самые простые фразы, нужно либо родиться в Турции, либо прожить в ней всю жизнь.