Роксолана и Сулейман. Возлюбленные «Великолепного века»

Роксолана тогда еще не имела на Сулеймана никакого влияния, а потому в этой гибели ее обвинить не догадались. Но Сулейман-то хорош – уже будучи султаном, нашел возможных очень далеких претендентов и казнил.

Чему же удивляться, что он приказал казнить сына, обнаружив, что тот за спиной отца ведет переговоры сразу в двух направлениях – с сербами и с сефевидами (персами)? Угроза свержения был очень серьезной, Сулейману было пятьдесят девять лет (почти), Мустафе – тридцать восемь. Шех-заде по-прежнему поддерживали янычары, считавшие, что Сулейману пора на покой. Покой в те времена означал только одно…

Державшие нос по ветру послы теперь направлялись сначала к Мустафе, а не к Сулейману. Когда-то нечто подобное происходило и с Ибрагимом-пашой. И когда к Сулейману попали бумаги, свидетельствующие о переписке Мустафы с сефевидским шахом Тахмаспом (часть писем сохранилась, и на одном хорошо видна печать шех-заде Мустафы), вопрос о принце был решен.

Когда-то дед Сулеймана смещенный султан Баязид на предложение нового султана Селима остаться в Стамбуле ответил: «Двум клинкам в одних ножнах не бывать». Он был прав, из двух клинков должен был остаться только один. Сулейман, с легкостью казнивший родственников на Родосе только за призрачную возможность когда-нибудь претендовать на престол, получив доказательства об измене сына, на этот престол уже претендующего, решил все просто, клинок остался один. Почему в этом не обвинили Хафсу Айше?

«Любой, кто посмеет претендовать на мою власть, будет казнен, будь он даже моим братом…» И сыном?

Селим, став султаном, казнил двух братьев и кучу племянников, а потом двоих своих сыновей с их детьми. Казнил даже без всяких доказательств их измены, потому что могли претендовать на трон. Почему в этом не обвинили Хафсу Айше?

И до, и после Сулеймана султаны казнили ближайших родственников, которые могли помешать, позже принцев стали помешать в Клетку – закрытые решетками комнаты во дворце без права общаться с кем бы то ни было.

В конце концов, почему не обвинили в казни сына самого Сулеймана, свалив все на Роксолану и Рустема-пашу? Несчастный Сулейман действовал по наущению двух преступников, бывших в сговоре! Но Мустафу казнили в Эрегли, в провинции Конья, это очень далеко от Стамбула даже сейчас. Бумаги султану показал Рустем-паша? А кто должен был ему показать, сам Мустафа? И почему бы Рустему-паше не показать такие бумаги, если те попали к нему в руки? Вот это было бы преступлением.

Достаточно представить ситуацию отстраненно от Роксоланы…

Принц за спиной уже постаревшего (а тогда 59 лет были очень солидным возрастом, султан Мехмед Фатих умер в 49 лет, султан Баязид – в 64 года, султан Селим – в 54) договаривается с противниками, послы едут прямиком к принцу, минуя султана… Все указывало на то, что дни Сулеймана сочтены, что его уже списали со счетов. Что должен делать визирь, получив доказательства связи принца с врагами отца? Вот если бы Рустем-паша не предупредил султана, а потом лишь развел руками: мол, простите, проглядел, это было бы предательством.

И что Великий визирь опирался на Роксолану, тоже понятно – на кого же ему опираться, не на Махидевран же?

Почему во всей этой истории виновными оказываются те, у кого и выбора не было – либо пустить все на самотек и погибнуть, либо предъявить доказательства султану, чтобы тот что-то решил?

Сулейман решил, он просто казнил старшего сына за предательство интересов не только своих собственных, но и всей империи, потому что, если к власти приходит тот, кто воспользовался помощью врагов, он будет предавать, предавать и предавать…

Понимаю, что любителям сериала и поклонникам симпатичного шех-заде Мустафы трудно поверить в его предательство, но письмо с его печатью существует до сих пор, и отрицать это невозможно. Мустафу тоже можно попытаться понять: отец засиделся на троне, мачеха вовсю копает против него, Великий визирь – зять ненавистной мачехи… как тут не сорвешься?

Но тогда правы все. И все виноваты. Почему же винят только Роксолану?

Еще Роксолану винят в поступках ее сыновей, совершенных уже после ее смерти. Снова тот же вопрос: почему Роксолану, а не Сулеймана, который имел на сыновей куда большее влияние, чем мать?

Хотя вот это можно оспорить, она, видно, имела очень большой авторитет у сыновей. При жизни матери сыновья – Селим и Баязид – ни слова не произносили против отца и друг друга, хотя всем было известно, что они питают взаимную ненависть.

Стоит напомнить о сыновьях Сулеймана.

Махмуд – сын Фюлане, родился, судя по всему, еще в Кафе, в 1512 году, умер в октябре 1521 года в Стамбуле во время эпидемии;

Мурад – сын Гульфем, рожден в 1515 (1519?) году, умер тоже во время эпидемии 1521 года в Стамбуле;

Мустафа – сын Махидевран, родился в Манисе в 1515 году, казнен вместе с маленьким сыном (второй умер раньше) султаном в Эрегли 6 ноября 1553 года;

Мехмет – сын Роксоланы, родился в 1521 году в Стамбуле, как и остальные дети, умер 6 ноября 1543 года в Манисе (возможно, был отравлен);