Роксолана. Страсть Сулеймана Великолепного

Вершится в мире все по божьей воле,
Хоть бог один и нету бога боле,
Но человек не менее, чем бог,
Источник хлеба он, добытчик соли.
Бог — человечий сын, и человек велик.
Все создал человек и многое постиг.
Все в мире — человек, он — свет и мирозданье,
И солнце в небесах есть человечий лик[27]

.

И еще много подобных стихов.

— Почему я нигде не встречала их? — спросила Роксолана.

— Они не проникают во дворцы, хотя вся вселенная наполнена их музыкой.

— Кто-нибудь их записывал?

— Да, ваше величество. При султане Баязиде Ахмед Харави почерком талик переписал весь диван Насими. Я нашел рукопись в этом книгохранилище.

— Почему же никогда не давали мне читать этих стихов? Мне казалось, что я перечитала всех поэтов.

— Моя султанша, вам давали только рукописи, завернутые в шелк, то есть самые ценные. Диван Насими хранился незавернутым, как все малоценное.

— Но ведь вы утверждаете, что он великий поэт?

— Моя султанша, вы можете убедиться в этом, если разрешите вашему рабу Лятифи прочесть хотя бы одно стихотворение Насими от начала до конца.

— Читайте, — велела она.

Старик начал читать такое, от чего вздрогнула душа Роксоланы. Никогда не слышала она таких стихов и даже в мыслях не имела, что человек может написать нечто подобное:

В меня вместятся оба мира, но в этот мир я не вмещусь.
Я суть, и не имею места, и в бытие я не вмещусь.
Все то, что было, есть и будет, все воплощается во мне.
Не спрашивай! Иди за мною — я в объясненье не вмещусь.
Вселенная — мой предвозвестник, мое начало — жизнь твоя.
Узнай меня по этим знакам, но я и в знаки не вмещусь.
Я самый тайный клад всех кладов, я очевидность всех миров.
Я, драгоценностей источник, в моря и недра не вмещусь.
Хоть я велик и необъятен, но я Адам, я человек,
Я сотворение вселенной, но в сотворенье не вмещусь.
Все времена и все века — я. Душа и мир — все это я,
Но разве никому не страшно, что в них я тоже не вмещусь?
Я небосклон, я все планеты, и Ангел Откровенья я.
Держи язык свой за зубами, и в твой язык я не вмещусь.
Я атом всех вещей, я солнце, я шесть сторон твоей земли,
Скорей смотри на ясный лик мой: я в эту ясность не вмещусь.
Я сразу сущность и характер, я сахар с розой пополам,
Я сам решенье с оправданьем, в молчащий рот я не вмещусь.
Я дерево в огне, я камень, взобравшийся на небеса.
Ты пламенем моим любуйся, я в это пламя не вмещусь.
Я сладкий сон, луна и солнце. Дыханье, душу я даю:
Но даже в душу и дыханье весь целиком я не вмещусь.
Старик — я в то же время молод, я лук с тугою тетивой,
Я власть, я вечное богатство, но сам в века я не вмещусь.
Хотя сегодня Насими я, я хашимит и корейшит[28]

,Я меньше, чем моя же слава, но я и в славу не вмещусь[29].

Лятифи задыхался, пока читал стихотворение. Роксолана подвинула ему чашу с щербетом.

— Какова судьба Насими?

— Он убит за вероотступничество, ваше величество.

— Когда и как?