Роль

Левко вздрогнул и открыл глаза. Натянув на лицо черную спортивную шапочку, превратившуюся в маску, он взглянул вниз. Чутье не подвело - из "Вертепа" вышли два охранника, профессионально оглядели округу. Один из них, не обнаружив опасности, направился к автомобилю, разглядывая дорогу. Бык у машины вытянулся перед начальством, забыв вынуть изо рта сигарету. Охранник сказал ему что-то и резко ударил по губам. Прочертив во мгле сложную траекторию, огонек улетел к бетонному забору. На глазах парня выступили слезы, но охранник, не обращая на него внимания, проследил путь сигареты, скользнул взглядом вверх по забору, по стене завода и уставился прямо в объектив оптического прицела, видимо, что-то чувствуя, но, не различая во мгле темного лица убийцы. Левко включил прибор ночного видения, лицо охранника сделалось зеленым, как морда лягушки. Наконец, в проеме двери появился сам Червонец. Охрана прикрывала его со всех сторон, но он нетвердо стоял на ногах, попадая в сектор обстрела. Левко не спешил. Он должен был сделать всего один выстрел - терпеть не мог повторяться. Левко тверже стянул локтем ремень, несколько раз шумно вдохнул и медленно выдохнул.

Илзе выдохнула, не в силах выстрелить. Сморщила лоб, пытаясь припомнить обиды, нанесенные ей мужем. Дрожащими руками она направила ствол в открытый рот Павлова, прямо в золотой зуб.

Щелкнула опущенная тетива, стрела рассекла воздух. Червонец как-то картинно завалился на капот мерса, поддерживаемый растерянными быками. Звук воздуха, покидающего легкие, нелепое движение вперед - это напоминало, скорее, пьяную выходку, нежели мгновенную смерть, если бы не стрела, пронзившая насквозь толстую шею авторитета. Секунду спустя, быки принялись запоздало палить в темноту из всех видов оружия, бессмысленно опорожняя рожки, магазины и обоймы.

Словно услышав пальбу, Павлов резко сел на кровати. - Нет, нет, не надо, не хочу! - закричал он спросонья. Разглядев Илзе, спросил: - Ты чего?

- Ничего, - сказала Илзе. - Что-то приснилось? Павлов успокоился, отойдя ото сна. - Ну да. - Он лег. - Что? - Дурь. - Он отвернулся, закрыл глаза. - Будто кто-то в меня целится. И убить хочет. - Из пистолета? - поинтересовалась Илзе. - Если бы. Из какой-то старинной дряни, вроде лука. Не помню, как она называется. Аркебуза, что ли. На венский стул похожа. Чушь, в общем. - Сегодня воскресенье? - спросила Илзе. - Вроде. Ты чего не спишь? Илзе взяла со столика часы Павлова. Светящиеся стрелки оказывали без четверти час. - Уже понедельник, - сказала она. - Сны в руку. - Спи, - засыпая посоветовал Павлов. Илзе встала, прикрывая пистолет полой халата, прошла в ванную. Дрожащими руками, она принялась разряжать его. Золотой патрон вывалился из рук и закатился под ванну. Она встала на колени, наклонилась, пытаясь достать его, но не смогла.

Внизу командовал строгий охранник. Он показывал наверх, отправлял машины, они разъезжались в разные стороны. Не обращая внимания на переполох, Левко стряхнул одеяло и, неторопливо свернув, положил вместе с фланелькой в рюкзак, защелкнул замки оружейного кейса, сел на велосипед. Несерьезный транспорт бодро понес его вдаль. Оставив велосипед на противоположном краю, он по пожарной лестнице спустился вниз, спрыгнул на крышу гаража, оттуда - на пустынную улицу.

Бабка-уборщица уже закрывала станцию. - Беги шибче, матросик! - поторопила она. - Поспеешь еще. Левко протиснулся в дверь, замкнутую за ним на щеколду. - Почему матросик, мамаша? - спросил он. - Сразу же видно - служивый, - объяснила бабка. - И вид у тебя заморский.

Строгий охранник повернул труп Червонца на капоте. Глаза усопшего смотрели вверх, отражая мигающие огоньки иллюминации, и от этого движения казались еще мертвее.