Роль морских сил в мировой истории

Война 1778–1783 годов между Великобританией и странами, где правили представители династии Бурбонов, которая сложными узами оказалась связана с борьбой американцев за независимость, в одном отношении занимает особое место. Это была чисто морская война. Союзные королевства не только старательно воздерживались от вмешательства в военные конфликты на континенте, которые Англия в соответствии со своей традиционной политикой стремилась разжечь, но между двумя союзниками осуществлялась координация морской политики, чего не существовало со времени Турвиля. Спорные территории, цели, ради которых затевалась война или на которые она была нацелена, находились большей частью вдали от Европы. Ни одна из этих территорий не являлась частью Европейского континента. Единственное исключение представлял собой Гибралтар. Борьбе за эту крепость, расположенную на краю сурового и бесплодного выступа суши, отделенного от других стран территорией Испании и, далее, Франции, никогда не угрожало втягивание каких-либо иных сторон, кроме непосредственно заинтересованных.

В подобных условиях не велась ни одна война в эпоху между восшествием на престол Людовика ХГУ и падением Наполеона. Был период, во время правления Людовика ХГУ, когда французский флот превосходил в численности и оснащении английский и голландский флоты. Но политика и амбиции суверена преследовали тогда, как правило, экспансионистские цели на континенте, а сила его флота, не имевшая адекватной политической опоры, оставалась эфемерной. В течение первых трех четвертей ХУШ века морская сила Англии практически не сдерживалась. Хотя она оказывала большое влияние на решение проблем того времени, отсутствие достойных противников не позволяло извлечь из операций британского флота полезные уроки с военной точки зрения. В дальнейших войнах Французской республики и Британской империи внешнее равенство в численности кораблей и калибрах морской артиллерии было иллюзорным в силу деморализации французских офицеров и матросов, происшедшей от причин, о которых здесь нет необходимости долго распространяться. После нескольких лет самоотверженных, но бесплодных усилий страшная катастрофа при Трафальгаре возвестила миру о профессиональной непригодности французского и испанского флотов. Ее еще до этого своим острым зрением заметили Нельсон и его соратники. Этим объясняется пренебрежение, характеризовавшее отношение и, до некоторой степени, тактику Нельсона в отношении французов и испанцев. С этого времени французский император «отвратил свой взор от единственной военной сферы, где ему изменяла фортуна. Он решил преследовать Англию повсюду за пределами морей. Он занялся восстановлением своего флота, не предоставляя ему хотя бы доли участия в борьбе, ставшей ожесточенной более, чем когда-либо… До последнего дня существования империи он отказывал восстановившемуся флоту, полному энтузиазма и уверенности в своих силах, в возможности помериться силами с противником»[214]. Великобритания заняла свое прежнее положение бесспорной владычицы морей.

Исследователь морской войны поэтому испытывает особый интерес к планам и методам, используемым сторонами великого противостояния, и особенно там, где они соприкасаются со стратегией всей войны или определенных больших и четко определенных ее театров. Его интерес вызывает стратегическая цель, которая обеспечила или должна была обеспечить преемственность сражениям этих театров войны, с первого до последнего. Интересны также стратегические операции, которые повлияли во благо или во зло на превратности войны в более ограниченные периоды времени, которые можно назвать морскими кампаниями. Ведь нельзя согласиться с тем, что эти конкретные сражения, даже на сегодняшний день, полностью лишены полезных тактических уроков, извлечение которых являлось одной из целей этой книги. Несомненно верно и то, что, подобно всем историческим тактическим принципам, которыми руководствовались в сражениях того времени, их нынешняя польза для исследователя состоит скорее в тренировке ума, в выработке привычки к правильному тактическому мышлению, чем в предоставлении образцов для слепого подражания. С другой стороны, действия, которые предшествуют или подготавливают великие сражения (благодаря сочетанию в них искусства и энергии), достигают великих целей без фактического применения оружия и зависят от факторов более постоянных, чем оружие эпохи, и, следовательно, обеспечены принципами более долговременного значения.