Роль морских сил в мировой истории

В первом сражении, при Лоустофте, голландский командующий Опдам (Вассенар), который был не моряком, а кавалерийским офицером, очевидно, получил категоричный приказ вступить в бой, но ему не предоставили сразу свободу действий, которой должен пользоваться командующий. Подобное вмешательство в компетенцию командующего на поле боя или в морском сражении является одним из наиболее частых искушений кабинетных чиновников, и оно, как правило, приводит к беде. Де Турвиля, наиболее способного из адмиралов Людовика XIV, вынудили рисковать всем французским флотом против его воли (видимо, имеется в виду победа де Турвиля в сражении у мыса Бичи^ед (юго-восточное побережье Англии, Восточный Суссекс) в июле 1690 года, одна из крупнейших в истории Франции, – флот де Турвиля (70 линейных кораблей) наголову разбил англо-голландский флот адмирала Герберта (около 60 линейных кораблей). Спаслось, уйдя в Темзу, лишь 15 кораблей Герберта. – Ред.). А столетием позже крупная французская эскадра ускользнула от английского адмирала Кейта только из-за того, что он подчинился категоричному приказу вышестоящего начальника, который оставался в порту по болезни.

В Лоустофтском сражении (голландский флот насчитывал 103 корабля, 11 яхт, 11 брандеров и 12 галеонов; английский – 109 кораблей, 28 брандеров и 7 посыльных судов. – Ред.) голландский авангард не выдержал атаки, а чуть позже погиб один из нижестоящих адмиралов центра, где находилась собственная эскадра Опдама. Экипажи кораблей поддались панике, перестали подчиняться своим офицерам и вывели эскадру из боя. За этой эскадрой последовали 12 или 13 других кораблей, оставив в боевой линии голландцев огромную брешь. Это происшествие доказывает то, на что уже указывалось ранее, а именно отсутствие должной дисциплины в голландском флоте и решительности офицеров, несмотря на прекрасные боевые качества этого народа, причем весьма вероятно, что среди голландцев хороших капитанов было больше, чем среди англичан. Естественная стойкость и отвага голландцев не могут заменить всецело профессиональную гордость и чувство военной чести, которые воспитывают здоровые военные учреждения. Взгляды американцев на данный вопрос довольно неопределенны. Из-за этого отсутствует взаимосвязь между отвагой вооруженной личности и боеспособностью страны в целом.

Опдам, видя, что сражение складывается не в его пользу, видимо, пережил чувство близкое к отчаянию. Он пытался взять на абордаж корабль главнокомандующего английской эскадрой, которым был герцог Йоркский, брат короля. Опдаму не удалось это сделать, и в последовавшей отчаянной артиллерийской дуэли его корабль загорелся и взорвался (Опдам погиб). Вскоре после этого сцепились три или, согласно одному свидетельству, четыре голландских корабля, вся эта группа кораблей была сожжена одним брандером. Чуть позже три или четыре других корабля в отдельности постигла та же судьба. Голландский флот оказался теперь полностью дезорганизованным. Он обратился в бегство под прикрытием эскадры ван Тромпа, сына знаменитого адмирала прежних лет, который в период существования Английской республики проходил Ла-Манш с метлой на верхушке мачты (голландцы потеряли 14 кораблей потопленными и 18 захваченными англичанами, 6 тыс. чел. убитыми и пленными.

Англичане потеряли всего 2 корабля, около 1 тыс. чел. убитыми, ранеными и пленными. – Ред.).

Брандеры в данном случае играли весьма заметную роль, разумеется более заметную, чем во время войны 1652–1654 годов, хотя в ходе обеих войн они были придатками к флоту. Бросается в глаза очевидное сходство между ролью брандера и той ролью, которая предназначена в современных войнах миноносцу. Главные черты сходства – сокрушительный характер атаки, относительно малые размеры корабля и высокие требования к выдержке атакующего. Основное различие заключается в относительной надежности управления современным кораблем. К надежности отчасти добавляются преимущества современного броненосца над старым линейным кораблем, а также способность миноносца мгновенно поражать цель самодвижущейся миной (торпедой). Ее атака сразу приносит неудачу или успех, в то время как для брандера требовалось время для поражения цели. Но поражение миной сейчас, как и в прошлом, завершается полным уничтожением корабля противника (автор преувеличивает. Броненосец одной торпедой уничтожить было практически нельзя, только в той или иной степени повредить. – Ред.), вместо постепенного вывода его из строя или ограничения его боеспособности. Оценка особенностей брандеров, условий, в которых они достигли колоссального применения, причины их исчезновения, возможно, поможет разным странам определить, является ли миноносец по своим боевым свойствам тем кораблем, который и в дальнейшем сохранится на вооружении флота (впервые по-настоящему миноносцы показали себя в ходе Русско-японской войны 1904–1905 годов. – Ред.).

Французский офицер, исследовавший послужной список французского флота, констатирует, что впервые брандер как средство вооружения флота появляется в 1636 году.