Роль морских сил в мировой истории

В соответствии с такой экономической теорией ведения войны великий пенсионарий Голландии де Витт, который годом раньше велел промерить глубину Темзы, отправил в эту реку под командованием де Рёйтера эскадру из 60 или 70 линейных кораблей. Эта эскадра 14 июня 1667 года поднялась по реке до Грейвзенда, уничтожив английские корабли в Чатеме и в реке Медуэй и овладев Ширнессом. Зарево от пожаров было видно из Лондона, а голландский флот продолжал удерживать устье реки до конца месяца. Получив этот удар, за которым последовала великая чума и большой пожар Лондона, Карл согласился на мир, подписанный 31 июля 1667 года и известный под названием Бредский мир. Наиболее весомым результатом войны стала передача Нового Амстердама (Нью-Йорка) и Нью-Джерси Англии (в обмен на захваченный англичанами Суринам), связавшей, таким образом, свои северные и южные колонии в Северной Америке (а голландцы сохранили захваченные у англичан позиции на Молуккских островах – то есть англичане ушли из Индонезии. – Ред.).

Перед тем как снова углубиться в историю того времени, не мешает остановиться вкратце на теории, которая принесла столько несчастий Англии в 1667 году. Имеется в виду теория ведения морской войны, главным образом посредством охоты за торговыми судами противника. Этот проект предусматривает лишь содержание некоторого количества быстроходных кораблей. Он может быть поддержан соотечественниками, склонными к алчности. Он позволяет оснащать каперов без государственных затрат и привлекает кажущейся выгодой, которую дает такая экономия средств. Большой ущерб, который может нанести данный способ ведения войны богатству и благосостоянию враждебной страны, нельзя отрицать. И хотя торговые суда противника могут, пока продолжается война, прибегать, до известной степени, к подлой практике использования иностранного флага, эта guerre de course, как выражаются французы, или уничтожение торговли, как бы выразились мы, очевидно, в случае успеха приведет в сильное замешательство власти враждебных стран и удручит их население. Такая война, однако, не может вестись сама по себе. Ей следует оказывать поддержку в военном значении этого слова. По сути, лишенная собственных ресурсов и самостоятельного значения, такая война не может вестись вдали от своих баз. Такими базами должны быть либо свои порты, либо какие-нибудь зарубежные оплоты воюющей державы на побережье или островах, расположенные вдали зависимые страны или сильный флот. Без такой поддержки каперский корабль способен лишь покрыть в спешке небольшое расстояние от своего порта и нанести удары, хотя и болезненные, но не слишком опасные. В 1667 году такой поддержки не оказывалось, но в 1652–1654 годах ее осуществлял мощный флот линейных кораблей Кромвеля, который запер голландский торговый флот в собственных портах и стал причиной того, что на улицах Амстердама выросла трава. Когда голландцы, наученные горьким опытом того времени, содержали большие флоты в течение двух изнуряющих войн, то, хотя их торговые интересы сильно пострадали, они все же устояли в противоборстве с объединенными силами Англии и Франции. Через сорок лет Людовик XIV в условиях истощения ресурсов прибег к политике, которую проводил Карл II из-за скупости. Затем наступили времена великих французских каперов Жана Бара, Форбэна, Дюге-Труэна, Дю Кассе и других. Действующие эскадры французского флота были в ходе Войны за испанское наследство (1701–1714) практически удалены из океана.

Французский морской историк пишет: «Не располагая возможностью перевооружить военный флот, Людовик XIV увеличил число кораблей в районах оживленного морского судоходства, особенно в Ла-Манше и Немецком (Северном) море (кстати, расположенных недалеко от Франции). В таких местах эти корабли всегда могли перехватить (или помешать движению) транспортные суда с войсками на борту и многочисленные конвои, перевозящие разного рода грузы. В данных морях, находящихся в центре коммерческой и политической жизни, работа для таких кораблей всегда найдется. Несмотря на возникавшие трудности из-за отсутствия сильных отечественных эскадр, эти корабли хорошо послужили выгоде двух народов (французского и испанского). Перед лицом англо-голландской мощи эти корабли нуждались в удаче, отваге и сноровке. Трем этим требованиям наши моряки вполне отвечали. Но какие начальники и какие капитаны тогда ими командовали!»[36]