Роль морских сил в мировой истории

В конце концов Руперт вышел из боя. Увидев, что английский арьергард (В'') уступает своему непосредственному противнику, англичанин направился к нему. Рёйтер последовал за ним. Оба противостоящих центра шли параллельными курсами на дистанции пушечного выстрела, но, по обоюдному согласию, возможно продиктованному расходом боеприпасов, воздерживались от огня. В 4 часа пополудни центры и арьергарды противостоящих флотов соединились, а около 5 часов сражение возобновилось снова и продолжалось до 7 часов, когда Рёйтер отступил, возможно из-за подхода французов, которые, судя по их собственным отчетам, примерно в это время соединились с Рупертом. На этом завершилась битва, которую, подобно всем предшествовавшим битвам этой войны, можно назвать сражением с неясным исходом (исход вполне ясный. Англичане потеряли 9 кораблей (2 потонули, 7 сгорели) и 2 тыс. чел., голландцы потеряли 1 тыс. чел. – Ред.) и которой английский историк флота выносит, несомненно, справедливый приговор: «Результаты, которые голландцы извлекли, благодаря расчетливости своего адмирала, из этой битвы, были чересчур значительны. Потому что они избавились от блокады своих портов и покончили со всеми тревогами из– за устранения возможности вторжения»[48].

Особенности сражения с военной точки зрения достаточно охарактеризованы в вышеприведенном описании. В битве проявились военное искусство де Рёйтера, решительность и быстрота в принятии решений Банкерта, который, во– первых, сдерживал французскую эскадру и, во-вторых, прорвался через нее; явная нелояльность или, лучше выразиться, неэффективность французов; недисциплинированность и военный просчет Спрэгга, отсутствие у Руперта иных качеств главнокомандующего, кроме как упорство. Союзники обменялись резкими выпадами. Руперт обвинял в неудаче как д'Эстре, так и Спрэгга. Д'Эстре упрекал Руперта за уход в подветренную позицию. Собственный же подчиненный д'Эстре Мартель откровенно называл своего командира трусом в письме, которое стоило ему заключения в Бастилию. Французский король велел провести служебное расследование интенданту флота в Бресте. Тот сделал доклад[49], содержавший выводы, на которые опирается вышеприведенное описание битвы и которые оставляют мало сомнений в недостойном поведении французов в сражении.

«М. д'Эстре дал понять, – пишет французский историк флота, – что король хочет сберечь свой флот и что англичанам доверять не следует. Ошибался ли он, не полагаясь на искренность английского союзника, когда его со всех сторон предупреждали, что английский народ и знать ропщет против союза с французами, а Карл II, возможно, единственный человек во всем королевстве, который желает этого союза?»[50] Возможно, не ошибался в данном отношении. Но он, несомненно, ошибался, если желал, чтобы каждый военный моряк или целое подразделение играли двусмысленную роль, предназначенную в тот день французскому адмиралу. Потеря всего флота была бы тогда относительно небольшой бедой. Очевидцам настолько бросались в глаза неверие в успех французского адмирала или его трусость (последнее предположение не следует исключать), что один из голландских моряков во время обсуждения ими причины поведения французов воскликнул: «Дурни! Они наняли англичан воевать за них, и вся их роль здесь состоит в наблюдении за тем, как англичане отрабатывают плату». В более трезвом и серьезном тоне высказывается интендант в Бресте в заключение своего доклада, упомянутого выше: «Выясняется, что во всех морских баталиях Рёйтер не заботился об атаках на французскую эскадру и что в этом последнем сражении он задействовал против нее 10 кораблей Зеландии»[51]. Не требуется более убедительного аргумента в подтверждение мнения Рёйтера о неэффективности и ненадежности французской эскадры в составе союзного флота.