Роль «зрелой женщины»

— Главное, здоровье, остальное приложится. У других вообще ничего нет, одни потери, а у нас прибавление. Ребенком Бог благословляет, — рассуждала Анюта не без оглядки на соседских кумушек.

Не обращать на них внимание она, сама хорошенькая кумушка, не могла, в ее силах было лишь помалкивать о дочери и тихонько злыдничать о чужих напастях.

В ноябре по всей округе запестрели объявления. Открывшийся поблизости Американский учебный центр приглашал выпускников средней школы на полугодовые курсы секретарей-делопроизводителей. Заплатив нужную сумму, пришла учиться и Оля Краснова. Сверстники отнеслись к ней с пониманием. Тихий родниковый свет в ее глазах в группе ощутили как спасительный маяк в страстно-беспокойной смуте бегущих дней; при ней никто не выражался и, конечно, не курили.

Под Новый год Тарас Никоненко прислал с проводником поезда большую коробку с фруктами, медом и сыром, в марте собирался явиться сам, чтобы стать ей надежной опорой накануне главных событий. Но двадцать пятого января она увидела по телевизору настоящий военный бой в Чечне. Дима бежал прямо на взрывы и упал возле танка. Оля вскрикнула. Пока братья неумело вызывали «Скорую помощь» и звонили на работу матери, родившийся ребенок возвестил о себе оглушительным криком. Семимесячный мальчишка орал так, что даже перенервничавшая Анна Николаевна рассмеялась.

— Мои дети тоже рождались здоровыми, но такого я еще не слышала.

Врачи подтвердили ее слова, малыш был вне опасности. Глаза его смотрели прямо, зажим пальчиков был цепок, как у обезьянки. Молодую мать и дитя оставили дома на попечение родителей.

На Олю сошло блаженство, знакомое только женщинам. Велика гора да забывчива, гласит пословица. Сыночек! Вылитый отец! Набрав осторожненько знакомый номер, она не услышала плохого в голосе его матери, у Димы все благополучно. Если бы он знал!

Дня через три Анна Николаевна осторожно присела на постель дочери.

— Оленька, мальчику пора дать имя, крестить, прописывать в квартире. Пусть у него будет наша фамилия, но он вправе вести свой род и со стороны отца. Кто он?

— Это мой ребенок и больше ничей.

— Так не бывает.

— Бывает. Я же не знаю своего отца, — тихо проговорила Оля.

Анна Николаевна молча опустила глаза. Ребенок спал возле подушки, ручки его в зашитых рукавах теплой цветастой распашонки были закинуты вверх, по обе стороны головы, как любят спать все здоровые дети. Он быстро набирал вес, был подвижен и силен.

— Ты права, мама, извини меня, — вздохнула Оля. — Его отец Дмитрий Соколов, мой одноклассник.

— А-а, — протянула мать. — Тот, что служит в Чечне? Ты его любишь?

— Да.

— Сообщишь ему?

— Ни за что.

— А вдруг он обрадуется? Сын ведь!

— Мама, прошу тебя.

Мать сделал вид, что отступилась.

После студенческих каникул, день в день, Оля пришла на курсы. До апреля оставалось два с половиной месяца, ей хотелось закончить обучение. На четыре часа в день с ребенком оставалась няня, пожилая добрая женщина, соседка по дому. Олю встретили с поздравлениями. Светловолосая, мягко-стройная, с нежной и свежей, как сливки, кожей, она с каждым днем становилась все привлекательнее. Однокашники было насторожились, но отступились, не подступив.

— С такими не гуляют, на таких женятся.

В первое же утро, как только дочь ушла, Анна Николаевна выдвинула ящик письменного стола, где лежали ее тетради. Адрес Димы был написан на одном из листков, которые Ленка раздавала всем, кого не встретит. Письмо у Анюты было готово уже давно. Она заклеила его в конверт и для верности отнесла прямо на почту. Незачем повторять ошибки молодости, мальчику нужен отец, мало ли что случится в жизни. Дмитрий Соколов будет хорошим отцом, хотя еще и не знает об этом, а как общественнице ей было известно, что их семью уважают, а по отцу и сыну честь, а родная кровь не шутка… и так далее, многое, многое, что думалось Анюте в приложение к отправленному письму.

Никто и никогда не получает в армии много писем. Раз в неделю пишет мать, раз в месяц какой-нибудь друг, еще реже подруга, если это не жена.