Ролевик: Рейнджер

Хм, обычно такие двери открываются наружу – просто чтоб труднее было выбить их при штурме. Я взялся за ручку и потянул, а дверь, вопреки ощущениям и ожиданиям, легко распахнулась. Мои спутники как по команде вздрогнули и даже дёрнулись в мою сторону. Что это с ними?! Они что, решили, что я без проверки полез? Ну-ну. А если бы даже и так – что, топтаться под дверью до тех пор, пока она не заговорит человечьим голосом?

– Иногда сначала думать надо, а потом открывать, – подтвердил мои догадки шаман.

Ну и ладно, оправдываться не буду.

– Так ведь нет никого!

– А кто тогда шуршит?

Кстати говоря, звук заметно усилился.

– Гномы в подвалах трудятся. Или неведомы зверушки с заковыристыми черепами.

– Скорее, трудяги пчёлы, – раздался из-за спины голос Лекса.

Да уж, пчёлка что надо. Размером с крупную собаку (что само по себе нонсенс – не может насекомое таких размеров достичь, дыхательная система не позволит), с огромными фасеточными глазами и – здоровой пастью с кучей острых зубов. Откуда зубы у насекомого, скажите мне, пожалуйста?!

– Какие-то это неправильные пчёлы, – буркнул я.

Пока смотрел да говорил – пчела оказалась уже на прицеле. Обычная стрела с листовидным стальным наконечником, зачем тут изыски?

– А вот и собратья, – откомментировал наш ниндзя появление ещё трёх экземпляров бреда энтомолога.

Я всё ещё не решался стрелять – мало ли, кто как выглядит? А вдруг они разумные и с ними договориться можно? Но когда эти четыре полосатых 'фоккера' рванули к нам со скоростью чуть ли не такой же, как у того самого истребителя – в дело вступили рефлексы. На подлёте успел сбить двух, потом пригнулся, пропуская вторую пару над собой, и, скользнув ненадолго в боевой режим, пристрелил и их, уже в зале. А на кости они упали с таким грохотом, будто и весят как собаки. И как они умудряются летать при такой массе на таких крылышках?! Вот только не надо старую (и давным-давно опровергнутую грамотными расчётами) байку про шмеля приплетать! Линейное масштабирование тут ну никак не подходит.

Пока я любовался трофеем, Алёна захлопнула и даже подперла собою дверь. Видимо, в конце коридора (точнее, на его повороте) опять начал накапливаться противник для новой атаки.

– Что это было? – спросила наша служительница культа.

– Не знаю, – ответил Лекс. – Какие-то насекомые.

– Понятно, что не бурундучки.

– Я и говорю, 'неправильные пчелы'.

И неправильностей чем дальше, тем больше, надо сказать. Я подошел к двери и встал рядом с девушкой.

– Мадам, я помогу вам подпирать сию поверхность, дабы злобные вражины больше не побеспокоили ваш покой.

Уй! А за что так железом по рёбрам-то?! Или на 'мадам' обиделась? Видимо, надо было звать 'мадемуазель', дамы не любят не только упоминания о возрасте, но даже и намёков на это.

– Это шурши, – заговорил шаман человечьим голосом. – Сова говорит, что это обычные насекомые и к тварям хаоса не имеют отношения, а еще они довольно ядовитые и у них там гнездо.

– Весело, – вздохнула совсем не выглядевшая весёлой соседка по двери. – И что нам делать?

А ниндзя наш нормальный герой, сразу в обход предложил. Только вот блуждать по коридорам как-то не улыбается, тем более что дверь может оказаться буквально за поворотом, а обходной путь пройдёт через самое гнездо этих милых животных. Если этот самый обход вообще существует, как правильно заметила Алёна.

А путь-то всё вниз идёт. Пустить бы туда какого газу тяжёлого, для насекомых фатального, а человеку безвредного…

– А может, у кого бутылочка дихлофоса где завалялась? – озвучил я свою идею. – Ну так, совершенно случайно. Хотя, судя по их размерчику, бутылочкой тут не обойдешься, нужна цистерна.

Шаман, немного поёжившись под нашими изучающими взглядами, заявил, что ничего подходящего не имеет. Жаль. Окуривать их – пускай идёт тот, кто предложил такое. Что, нет желания? Вот то-то и оно…

Тем временем шуршание всё усиливалось. Алёна предложила идею – близкую родственницу окуривания, а именно – поджечь ту серую гадость, что висела на стенах за дверью, напоминавшую бумагу осиных гнёзд. Ага, картинка маслом по сыру – бегаем мы между пчёлок и тыкаем факелами в эти самые космы. А пчёлки мило нам улыбаются, во все шестьсот пятьдесят четыре зуба. Если вспомнить, как неохотно горели те самые осиные гнёзда, сжигаемые в детстве на бабушкином подворье, то улыбаться им придётся долго. Хотя, если подождать, пока шурши ушуршат по своим делам и пустить перед собой огненный вал…

– Ребята! – вдруг произнёс Лекс голосом телевизионного проповедника. Да уж, будь Алёна, простите за выражение, феминисткой – уже бы толкала лекцию о 'мужском шовинизме'.

– Я сейчас туда кое-что кину, а вы все прячьтесь, кто куда! – продолжал ассасин, сжимая что-то в своей сумке.

Куда тут прятаться-то, в коридоре?! Разве что успеть до зала добежать, так и там – у овала углов нет, особо не спрячешься.

– Все вопросы потом! – пресёк Лекс все протесты и, шагнув вперёд, метнул что-то за слегка приоткрытую им же дверь.