Ролевой синдром: Ребилд

— Ладно, что там с ветками? — вздохнул я. Нас ожидало еще одно задание, на этот раз в районе маяка. Но хотелось бы уже сделать то, ради чего мы, собственно, собрались.

Новый командир отряда взялся за инструменты. Деревяшки слегка качались, но скорее всего у него просто сильно тряслись руки.

— Что-то есть. Но слабо, едва слышно. Поехали.

И вот, мы отправились в путь, а я чувствовал себя Ёжиком в тумане. В том смысле, что не прекращал думать о лошади. Точнее, об аистах.

Утро, я просыпался, считая, что хоть что-то понимаю в происходящих событиях. Вечером, все это вставало с ног на голову. Количество тайн и секретов росло, а вот с ответами было туго. Уже тогда, я чувствовал — ответы мне не понравятся. И, как обычно бывает в таких случаях, оказался прав.

R73 — Цикады (11)

Это был короткий бой, потому что дядя Миша был с друзьями, а медведь без друга. Мы застали летающую тварь в районе морского университета. Рогатое чудище в гордом одиночестве ужинало бездомной собакой.

Командир очень деликатно врезал ему в пузо, от чего молодь чуть не вывернуло наизнанку. Олег аккуратно сбил врага, когда тот пытался улететь. А я осторожно перебил крылья, как только он оказался на земле.

Минут через пятнадцать, у нас на руках оказался двухметровый брыкающийся сверток. Пленный был погружен в багажник и доставлен на действующую оперативную базу.

Дядя Миша отодвинул ржавую дверь гаража и кивнул. — Заносите.

Внутри жутко воняло сыростью и плесенью. Унылую серую каморку освещала одинокая тусклая лампочка.

— Я обычно сюда даже не захожу. — сказал хозяин гаража. — Это сейчас зима, а как оттаивает, тут в прилив воды по щиколотку. И хрен ты что сделаешь.

— Вот! — Олег ударил меня кулаком в плечо. — А ты не верил, что уровень моря повышается. Специально, гады, топят льды, чтобы нас заливало.

— Правда? — возмутился дядя Миша. — Вот же твари, это ж надо так природу засирать.

Я в принципе не помнил, чтобы Олег мне о таком рассказывал. Со временем, все истории про убийство группы Дятлова агентами Аргентинской разведки сливаются в одну.

Мы привязали тварь к широкой трубе. Медленно, я протянул руку и стащил с головы рогатый капюшон. В этом киндер-сюрпризе нам попался молодой парень. Его лицо было так же покрыто вздувшимися венами. За ушами торчали хитиновые трубки, уходившие под плащ.

Мутант попытался меня укусить, но дотянуться не смог. Рот у него, как у миноги. Не родственник той крылатой скотине, случаем? Вообще, жалко парня. Наверняка, он был очень напуган, и не понимал, что с ним происходит. А потом у него выросли тараканьи лапки.

«Стигма» в этой ситуации напоминает мне какого-то безумного владельца заповедника, который ничего не делает со вспышкой бешенства на своей территории, но зато выдает жителям ближайших деревень ружья, чтобы отстреливать животных, и тех, кого они покусали.

— Чего ждем? — спросил дядя Миша. — Давай ему уже эту таблетку от хитрости.

— Там минута всего эффект. — напомнил я.

— Вот потому, говорить буду я. А то вы сейчас начнете рассусоливать. — он бесцеремонно схватился за голову твари и растянул. — Давай, скажи «а».

Я скормил монстру семечко. Тут же, у него начались судороги, и все мутации исчезли.

Пацан мутным взглядом посмотрел на дядю Мишу. Тот поприветствовал его ударом в печень. — Быстро! Что помнишь? Где был?

Наш пленник захрипел. У него изо рта пошла желтая пена.

— Михал Юрич, как-то это… жестко. — пробормотал Олег.

— Ну а как иначе? — вздохнул мужик и дал допрашиваемому звонкую оплеуху. — Быстро! Где эта гнида? Куда ты прилетаешь на рассвете?

— Я… я не помню…! — застонал парень.

— Херня! — еще одна оплеуха. — Все ты помнишь! Че разнылся, сука?! Людей жрать будешь еще?! Не будешь? Тогда быстро выкладывай все!

— Я… я не знаю… все как в тумане… там постройки. Старые.

— Что за постройки?

— Большие… дома. Пустые, все разрушено. Лес кругом!

— Что за лес? Где, вспоминай! — еще один удар в пузо.

— Не знаю! Лес! Где-то в пригороде! Большие корпуса! Отпустите! Пожалуйста!

— Что еще помнишь?

— Трубы… ржавые, большие! Причал!

Хитиновые трубки и прочие радости постепенно начали возвращаться. Парень перестал стонать, снова начал шипеть и кусаться. Дядя Миша закрыл глаза, резко вернул капюшон твари на прежнее место, а потом просто раздавил стрекочущую голову жука, прижав ее к трубе.

Веревки упали на пол.

Мужик повернулся к нам. — Вот вам загадка и отгадка, ребятки. Есть мыслишки?

Как назло, моя собственная голова будто опустела. Увиденное производило весьма неоднозначное впечатление.

— Заброшенные дома за городом… — пробормотал Олег. — Да это где угодно может быть. Там этих заброшек десятки. Чем ближе к Артему, тем больше.

— Он сказал, что там большие корпуса. — я перезагрузился только через минуту, или около того. — Таких не должно быть много.

— Ну, там есть старый детский лагерь, — сказал напарник. — В нем пара корпусов. Нас в университете возили их красить. Есть просто заброшенный санаторий.

— Нутром чую, в грязелечебнице он. — буркнул дядя Миша.