Вика израсходовала оставшиеся пули. Под нагрудной пластиной куклы действительно оказалось красное, дрожащее ядро. Стоило ему треснуть от прямого попадания, кукла сразу провисла. Будто кто-то перерезал державшие ее ниточки. Через пару секунд, она начала распадаться, осыпаясь мелкой серой пылью.
Оставшаяся в живых кукла издала протяжный и жутко неприятный стрекот, чего никак нельзя делать посреди боя. Девушка обернулась ко мне. Ее глаза действительно светились.
— Голова! Бей по голове! — крикнула она.
И не ошиблась. Хотя, как бы она ошиблась, если это приложение действует? У этой гадины ядро оказалось прямо во лбу, и я его очень удачно раздробил. Резко занесенный для удара меч опустился рядом со мной, тихонько звякнул коснувшись пола.
35 — Совместная охота (5)
Вика стояла над кучей золы, только что пытавшейся распороть ей живот. Вертела в руках золотистую металлическую пластинку.
— Не ранена? — спросил я.
— Так, царапины. — отстраненно сказала она. — Даже кофту от костюма почти не порвал.
Если бы она не одела броню, страшно представить как урон нанесли бы эти когти. Поэтому, я пожалуй не буду ничего такого представлять.
— Что это? — она протянула мне пластинку. Я такое уже видел. Только на этот раз, символ был совсем другой.
— Печать. Ломаешь ее и получаешь способность колдовать.
— И зачем я спросила…? — Вика находилась в какой-то дикой прострации. Не глядя на меня, она пошла и подобрала лук. Сняла очки, поправила челку. Глаза больше не светились. А я, тем временем, собрал все что вывалилось из поверженных кукол. Ничего настолько же значительного, как печать, больше не было. Только маленькие кусочки металла, и какие-то семена.
Потом про них прочту. Все это я рассовал по карманам. Еще мы получили опыт, но до следующего уровня оставалось еще где-то тридцать процентов. Полное выполнение задания должно было довести процесс до конца.
— Смотри. — Вика позвала меня из соседней комнаты. Здесь тоже не было крыши, части пола и стен. Мы были на верхнем этаже и все это давно обрушилось. Здесь так-то и стоять не особо безопасно. Не то что воевать.
Нам открылся вид на город. Это был не Владивосток, но судя по архитектуре и вообще внешнему виду, город точно российский. Ну, максимум СНГ или Восточная Европа. И состояние у него было крайне паршивое.
Знаете, я человек не особо впечатлительный. Даже происходящие события вызывают у меня в лучшем случае тревогу или интерес. Но вот тут мне стало как-то не по себе.
Был такой рассказ, про людей пытавшихся выжить, пока город накрывает бесконечный снегопад. Надо ли говорить, что выживали они очень недолго. Весь населенный пункт превратился в безмолвную, занесенную снегом могилу. После этого рассказа, я с каким то неясным волнением смотрел на падающие снежинки.
Так и здесь. Я увидел перед собой чудовищных размеров кладбище, только на этот раз наяву. Дома с черными, выбитыми окнами. Многие обрушены. Сотни брошенных, сгоревших машин. Серые, мрачные облака — и тишина. Давящая и пустая. Снега нет, но если бы он был, я бы уже бежал отсюда вприпрыжку.
Зато, здесь были куклы. Они бродили среди руин, сидели на углах построек, как горгульи. Нас они не видели. Пока что.
— Давай-ка сваливать отсюда. — я положил Вике руку на плечо. Она молча развернулась и пошла в комнату с порталом.
— Жутко, правда? — сказал Дурак.
— Надеюсь, здесь нет радиации. — буркнул я. Хотя, обычные картины последствий ядерной войны выглядели поживее. Даже брошенная Припять начала девяностых по сравнению с этим городом казалась вполне себе милым местечком.
— Надо было покупать приложение с дозиметром. Но, знаешь, не только от радиации такое случается.
— Что вообще произошло?
— А то ты не понял. Игра пришла, что еще? А с ней и куклы. Теперь, этот мир умирает. Смотри внимательно, Артур. Вот результат халатной работы агентов.
— Я чего-то такого и ожидал.
— Не надо ожидать. Надо действовать. Активно предотвращать такую хрень.
— Ты так и не сказал, что они такое.
— Боты, если не усложнять. Они как… как иммунные клетки. Или что-то в этом роде. Когда в мир смертных прорывается слишком много элементов Амаравати, система порождает этих. Они очищают пространство. От местных, от игроков, от всех.
— Но… зачем? — я задумался. — Раз это игра, ее кто-то создал. Зачем вообще допускать такую возможность? Здесь же столько народа полегло, кто вообще был не причем.