Рольф в лесах

Охотники вышли на открытую равнину. Здесь они выпустили енота из мешка. Собаку держали на верёвке до тех пор, пока енот, собравшись с духом, не пустился бежать. Тогда собаку спустили с привязи и она, громко лая, бросилась к еноту. Но енот так хватил её зубами, что она с визгом отскочила назад. Енот нёсся вперёд изо всех сил, а по следам его собака и охотники; собака снова схватила зверька и получила вторичный урок. Продолжая бежать, енот то увёртывался в сторону, то оборачивался назад, собираясь вступить в борьбу с собакой и добрался таким образом до леса, Здесь он вскочил на невысокое, но толстое дерево.

Охотники всячески старались раздразнить собаку, которая, наконец, с громким лаем попыталась вскарабкаться на дерево. На этот раз они ничего больше не требовали, и первый урок Скукума был окончен. Он понял свою обязанность гнаться за зверем, познакомился с его запахом и узнал, что еноты умеют лазить по деревьям.

Тогда Куонеб, вооружившись вилообразной палкой и верёвочной петлёй, сам взобрался на дерево. Ему удалось накинуть петлю на шею енота и, стащив его с дерева, усадить в мешок; он отнёс енота к вигваму и привязал там, чтобы потом дать собаке новые уроки, В следующие два-три урока он предполагал гнать енота к дереву, как и сегодня, но не поймать, а выпустить на свободу и дать ему уйти из виду, чтобы собака нашла его по следу и, выследив, загнала бы снова на дерево. Затем сбить его оттуда выстрелом и позволить собаке покончить с ним, а в награду устроить ей обед из мяса енота. Но планы Куонеба расстроились, так как енот в последнюю ночь перегрыз свои путы, и утром вместо пленника Куонеб нашёл только ошейник и цепь.

Рольф был очень взволнован всем, что видел в этот день. Охотничьи инстинкты ещё сильнее заговорили в нём. Никакой жестокости он не видел в том, что делал Куонеб; пострадала только собака, но она казалась совершенно счастливой и довольной. Всё это очень понравилось Рольфу, мальчик сразу почувствовал необыкновенную радость и заранее уже мечтал о настоящей охоте на енота, когда собака будет окончательно выдрессирована. Только что пережитый случай был так не похож на ту жалкую жизнь, которую он три часа назад оставил позади себя, что он стоял как зачарованный. Рольф ясно чувствовал запах енота, и глаза его горели и искрились. Он был так погружён в свои мысли, что не заметил приближения постороннего, привлечённого необычным шумом охоты. Зато собака сразу заметила его и громко залаяла. Охотники обернулись и увидели человека, стоявшего на горе.

По красному лицу и седым усам Рольф сразу узнал своего дядю.

— Вот ты где, негодный мальчишка! Так-то ты теряешь время… погоди, я тебя проучу!

Собака сидела на привязи, индеец казался безобидным, Рольф, видимо, струсил, и дядя окончательно расхрабрился. Он ездил перед этим на лошади в лес, и в руках у него была длинная плеть. Не прошло и минуты, как плеть, словно раскалённое железо, обвилась вокруг ног Рольфа. Мальчик громко вскрикнул и пустился бежать; дядя преследовал его по пятам, осыпая ударами. Индеец, предполагавший, что это отец Рольфа, удивился столь странному способу выражать свою любовь, но молчал, так как индейцы считают, что родители имеют право делать со своими детьми всё что угодно.

Рольфу удалось несколько раз увернуться от жестоких ударов, но тем не менее он был в конце концов загнан в угол между скалами. Ремень хватил его здесь прямо по лицу, оставив на нём красную полосу, как от ожога.

— Попался! — крикнул рассвирепевший пьяница.

Рольф обезумел от отчаяния. Он схватил два тяжёлых камня и бросил один из них в голову дяди. Микки вовремя уклонился от удара, но второй камень, пущенный ниже, попал ему в бедро. Микки заревел от боли. Рольф поднял ещё несколько камней и крикнул:

— Сделай ещё один шаг — и я убью тебя.

Красное лицо подёрнулось землистым оттенком, и Микки завопил в бессильном бешенстве, что Рольфа научил всему индеец. И седой пьянчуга, продолжая ругаться и вопить, захромал к своему нагружённому дровами возу.

V. Прощай, дядя Микки!

Рольф только теперь понял, что дядя его — трус. Но в то же время он знал, что поступил нехорошо, покинув ферму и оставив тётку без помощи, и решил вернуться домой, что бы его там ни ожидало.

Он совсем почти не оправдывался перед сварливой тёткой, встретившей его бранью. Он был бы даже разочарован, если бы не услыхал этой брани. Он привык, чтобы его бранили. Молча и без устали принялся он работать.

Микки вернулся домой поздно вечером. Он возил дрова в Хортон и вот почему так неожиданно очутился около вигвама Куонеба. Побывав по пути в кабаке, он вернулся домой в таком беспомощном состоянии, что не мог произнести ни слова и только бормотал себе что-то под нос.