Роли леди Рейвен

Продвигаться получалось с трудом. Грайнем прыгал на одной ноге, подволакивая вторую, и все больше заваливался на меня. И без того неровная и на честном слове держащаяся поверхность под ногами от этих прыжков ходила ходуном и все опаснее кренилась в сторону обрыва. Отчаянно хотелось просто капризно топнуть ногой и сбросить тяжеленный груз — я леди, в конце концов, а не тягловая лошадь! — но я упрямо ползла вперед.

Когда мы уже стояли у пролома, и я помогала графу спуститься на гальку насыпи, раздался протяжный скрежет. Вагон накренился особенно сильно. Мужская рука соскользнула с моего плеча, и граф рухнул вниз, с воем боли прокатившись по камням. Меня качнуло назад, и я бы упала, если бы на запястье не захлестнулась обжигающая плеть и не дернула рывком вперед, прямиком в стальные объятия.

Позади загрохотало, и, обернувшись, я увидела, как развороченный вагон, набирая скорость, сорвался с обрыва в воды Оливии.

— Ты с ума сошла? — над ухом раздался злющий рык. — Совсем мозгов нет? Я же вытащил тебя оттуда!

Кьер тряхнул меня, как куклу, а я, растерянная и в какой-то степени испуганная, не могла подобрать слов. Выглядел он жутко — пол-лица заляпано кое-как стертой кровью, одежда изодрана, а еще от него так разило магией, что у меня даже закружилась голова и перед глазами поплыло. Она окутывала его грозовым облаком, сверкающим разрядами молний. Она пугала, пьянила, манила…

— Эрилин? Эри, черт побери, да что с тобой?

Я очнулась от наваждения и осознала, что Кьер обхватил мое лицо ладонями и смотрит в упор. И в черном взгляде уже не злость, а нешуточное беспокойство. Да, видок у меня, должно быть, как у опиоманки…

— Прекрати меня трясти! — Я высвободилась и отступила на шаг назад. — И сбавь тон, я тебе не горничная, чтобы на меня орать.

В какой-то миг мне показалось, что он сейчас вспыхнет, будто фитиль динамитной шашки, но герцог только хмуро буркнул под нос: «Извини». И искренности в этом слове было куда больше, чем в графской высокопарной подачке.

Я спохватилась и скользнула взглядом по насыпи в поисках покалеченного хама. Грайнем сидел в нескольких футах от нас, склонив голову, как любопытная сорока. Кьер проследил за моим взглядом, и магическая аура вокруг него засияла ярче.

— Если ты хоть кому-нибудь…

— Оставьте, герцог, — перебил мужчина, дернув плечом. — Мне нет никакого дела до того, с кем вы делите постель. И еще меньше до того, с кем делит постель эта леди. Ваш секрет я унесу в могилу. Особенно если вскорости сдохну от гангрены, — зло закончил он.

— Помощь из Льена уже в пути, — бросил Кьер и повернулся ко мне. — Эрилин, как только придет экипаж из Тренвиста, мы сразу уедем. Пока он не прибыл, я помогу работникам поезда вытаскивать людей. Будь поблизости и не лезь в вагоны, ради всего святого, многие держатся на честном слове.

— Хорошо, — тут я спорить не стала. Не больно-то и хотелось!

Герцог стянул с себя сюртук, набросил мне на плечи, на краткое мгновение прижался губами к губам, раз уж единственный свидетель и так видел достаточно, и широким шагом направился к остаткам поезда. Я зябко закуталась в плотную ткань и наконец-то смогла оглядеть масштаб катастрофы — пока я вытаскивала графа, над рельсами зажглись магические огни, служа одновременно и освещением, и маяком.

Локомотив и первый вагон почти не пострадали, лишь слегка сошли с путей и накренились. Второй сломало пополам. Четвертый оторвало, и он скатился по другую сторону насыпи, а врезался в салон, оказывается, пятый и его сплющило почти в гармошку. Тело пробила невольная дрожь — вряд ли там кто-то выжил.

«Гордость Лестренжа» сейчас напоминала наполовину раздавленную сапогом гусеницу, которая еще судорожно дергалась в подобии жизни. Не пострадавшие пассажиры большей частью сбились неподалеку в толпу, и над ней стоял многоголосый вой причитаний. Несколько мужчин, в основном работники поезда и некоторые отважные добровольцы, сновали по вагонам, вытаскивали раненых, выкладывали их в ряд на насыпь, но только один человек в компании женщины в белом чепце сестры милосердия ими занимался.

Решительно подобрав юбки, я сделала шаг в ту сторону, но хриплый голос вновь меня остановил:

— Подождите. Вы же не можете меня тут оставить.

Я резко повернулась на пятках и вперилась в доставучего злым взглядом.

— Лорд Грайнем, вы за кого, позвольте поинтересоваться, меня принимаете? За вашу служанку? За сестру милосердия? За женщину, которой не все равно, что там с вами станется?

— Последний вариант вполне подходит, — рассудительно заметил мужчина. — Если бы вам было все равно, вы бы бросили меня еще в вагоне.

— Я тогда просто не была осведомлена о ваших отвратительных манерах.

— Я извинился.

— Неубедительно.

— Еще раз извиниться?

Он еще издевается! Я громко фыркнула, отвернулась и снова решительно сделала два шага прочь. На этот раз меня никто не окликал. Три шага. Четыре. На пятом я остановилась, раздраженно топнула ногой о гальку, прокляла свою абсолютную неспособность оставить раненого, лишенного возможности передвижения человека валяться на холодных мокрых камнях и снова обернулась.