Ролики без тормозов

Молодая совсем девушка с красивыми длинными волосами, немного вздернутым носиком и ясными зелеными глазами пулей выскочила из дома и, метнувшись в сторону огорода, громко разрыдалась, остановившись возле забора. На девице сейчас были короткая юбочка и кофточка с длинными просвечивающими рукавами, расклешенными книзу. Это была Надежда Исакова, та самая особа, чьего ребенка вынашивала похищенная суррогатная мать, имя которой нам с Виктором стало известно всего несколько минут назад из подслушанного разговора. Звали беднягу Оксей, странное и довольно старинное имя, впрочем, для простоты сами ребята назвали ее Оксаной.

Помимо этого самого имени, мы узнали много чего еще, включая имя шантажиста и причину его такого поведения. О последнем родственники заговорили почти сразу же, как только вернулись со своей прогулки и собрались в кухне. Причем первой о шантажисте заговорила именно Надежда. Она тяжело вздохнула и произнесла:

– Он, наверное, уже звонил.

– Да и черт бы с ним, – ответил ей один из мужчин.

– Что значит – черт с ним? – возмутилась тут же девушка, моментально став агрессивной. – Вам что, плевать, что у него Окся?!.. Ну да, – сама же и продолжила она язвительно: – До нее вам никому дела нет. Всем все равно, что он сделает с ней. Только хочу напомнить, что она носит нашего ребенка, а потому я хочу, чтобы этот гад ее и пальцем не тронул.

Мужчины какое-то время молчали, а затем один из них, скорее всего муж Надежды, произнес:

– Вот ты вбила себе в голову, что нам нужен этот ребенок. Неужели тебя больше ничего не интересует?

– Это тебя ничего не интересует, кроме твоего проклятого бизнеса, – расходилась еще больше девушка. – Если бы не твоя жадность и твои грязные делишки, ничего бы этого сейчас не произошло, и Окся спокойно доносила бы нашего малыша. Это ты, ты один виноват в том, что Максим ее похитил.

– Я? Так ты обвиняешь меня в том, что я ради тебя старался заработать побольше денег? – так же стал переходить на повышенные тона муж Надежды. – Да я даже клуб из-за тебя едва не забросил, а мог бы стать настоящим профи.

– Их можно было заработать и иначе, а не бросать своих же собственных друзей, – парировала в ответ девушка, словно и не слыша его последних слов. – Ты же сам не захотел делиться тем, что вы заработали вместе.

– А какой был смысл, он бы все равно все деньги на чушь какую-то спустил бы. А я мечтал открыть свой собственный клуб и заняться тем, что мне всегда нравилось, а не пахать на какой-то там стройке…

– А это уже не твое дело. Это были его деньги, и ты был обязан ему их отдать. Не удивительно, что теперь он хочет получить много больше и меня не интересует, где вы будете их брать.

– Где мы их будем брать? – почему-то удивленно повторил мужчина. – А с чего ты взяла, что мы прямо сейчас кинемся их искать? Я лично всегда был против киндеров, а уж сейчас тем более не горю желанием выкупать за баснословные деньги сопляка, который еще даже не родился. Да дешевле усыновить взрослого. И то возни меньше.

– Вот именно, ты был против, – ядовито прошипела девушка в ответ. – И ты вынудил меня сделать то, чего я не хотела. Теперь ты обязан вернуть Оксю назад, потому что ты за нее отвечаешь.

– Может, хватит вам уже собачиться? – не сдержавшись, вмешался в разговор брат Надежды. – Можно подумать, что ситуация из ряда вон выходящая. Да запросто можно еще с десяток шлюх найти, которые желают заработать денег и с удовольствием выносят вашего ребенка. Вот тоже мне, нашли проблему.

– Меня не интересуют другие, я хочу этого, – упрямо повторила Надежда тоном избалованного ребенка. – Я к нему уже почти привыкла.

– Я не собираюсь оплачивать каждую суррогатную бля… мамашу, – поправился муж девушки, видимо поняв, что такой отзыв может вызвать у супруги негативную реакцию, – которая живет у меня в доме, да еще и жрет на мои деньги! Это ты хотела себе игрушку, ты теперь с этим и разбирайся.

– Так, может, тебе и я теперь не нужна? – теперь уже выкрикнула в сердцах Надежда. – Зачем я такая, бесплодная?…

Мужчина не успел ничего ответить, как стукнула дверь, и мы с Виктором собственными глазами увидели плачущую Надежду, помчавшуюся в сад. Я и сама с трудом сдерживала наворачивающиеся на глаза слезы, так мне было жалко бедную девушку. Ей одной приходилось бороться за своего малыша, не находя никакой поддержки со стороны молодого мужа, не желавшего завести ребенка.

Но девушка, видимо, была довольно сильной: в саду она провела не более десяти минут. Затем решительно утерла слезы с лица, и с невозмутимым видом направилась назад в дом, видимо, уже приняв какое-то конкретное решение. Виктор получше настороил подслушивающее устройство, из которого пока доносились голоса лишь одних мужчин, спорящих между собой. Брат девушки пытался убедить мужа сестры в том, что тот неправильно ведет себя с Надеждой, на что Феодосий отвечал:

– Нечего учить меня жизни, не маленький. Вот сам женишься, тогда посмотрим, чья пила острее.

– А че, она разве не так сказала – в случившемся виноват-то именно ты.