Рома едет

Ехать в город и искать очередную крышу нет никакого желания, и мы решаем отправиться на окраину. Я сворачиваю на грунтовую дорогу и медленно ползу вверх по склону. Едва успеваю порадоваться тому, что день прошел без поломок, как неожиданно заднее колесо выдает неприличное “пшшшшш!”. Мы в двадцати шагах от запланированного места ночлега.

Неторопливо пробираемся на рыхлое колхозное поле. Где-то вдали гремит салют. Оля, кажется, набралась опыта и теперь самостоятельно может поставить палатку. Каждый день я устраиваю для нее экзамен – этим вечером она справляется на твердую семерку. Паркую байк вплотную к палатке и потихоньку погружаюсь в спячку.

Мотоциклетные боги нас берегут: если конь и ломается, то ремонтная мастерская по какой-то неясной причине всегда обнаруживается в радиусе километра. Пока Оля сдает экзамен по сборке палатки, я успеваю смотаться в соседнюю деревушку и за две с половиной минуты заклеить колесо. Бойкий утренний китаец просто выкручивает ниппель и заливает внутрь шины специальный клей. Через мгновение аппарат уже готов к бою.

Я забираю Олю с колхозного поля, и мы едем на заправку. Смотреть на китайскую лапшу из упаковок больше нет сил, но выбор невелик. На заправке нет чайника, поэтому работник станции ведет меня к себе домой, где имеется бойлер с горячей водой.

Не успеваем мы отъехать от заправки – как снова поломка. От большого веса задней сумки крошится багажник. Не без потустороннего вмешательства через триста метров я снова натыкаюсь на ремонтную мастерскую. Древний дед в гигантских очках принимается варить металл, не откручивая багажник от мотоцикла. Заодно он сожжет мне пластиковый молдинг и проплавит дырку в обивке сиденья. Честно говоря, если бы я держал электрод левой ногой, то сто пудов заварил бы не хуже. С глубокой уверенностью в том, что багажник отвалится через пару километров, мы отправляемся дальше.

До этого дня мне казалось, что мы едем по горам, но это были холмики. Сейчас мы поднимаемся на настоящий перевал, на котором у меня плотно закладывает уши. Ко всему прочему начинается настоящий ливень. Асфальт моментально становится скользким. Я в мгновение ока промокаю и замерзаю. Впереди за каким-то грузовиком образуется длиннющая очередь из машин. Нашему коню не хватает мощности, чтобы сделать уверенный обгон вверх, и я вынужден тянуться в конце колонны. Стекло шлема покрывается каплями, что резко ухудшает обзор.

Наконец начинается спуск, и где-то впереди перед нами несчастный грузовик слетает с трассы. Еще несколько сотен метров, и мы въезжаем в плотный туман. Становится все интереснее! Я уже не чувствую рук и ног, вода со шлема стекает мне за пазуху. При попытках торможения мотоцикл уверенно летит вперед как ни в чем не бывало. А перевалы следуют один за другим.

Наконец мы добираемся до спасительной заправки. Я слезаю с байка и не могу поверить собственным глазам – Оля будто в автобусе всю дорогу ехала, на ней нет ни капли воды. Я сажусь на бордюр, чтобы выжать носки и поразмышлять о несправедливости Вселенной. Пока я занимаюсь этим мужским делом, Оля вымаливает у работников заправки разрешение переночевать у них на кухне. Она просто сражает работяг наповал – все благодаря певучему китайскому из Google Translate. Мы раскидываем спальники под казенным холодильником. Оля уходит пытать работников расспросами про душ, а я влезаю в спальник и отрубаюсь.

Голодная топь

До острова Хайнань остается восемьсот километров. Если пазл сложится, через два дня мы будем сбивать кокосы с пальм.

Мы гоним по деревенской тропинке, и вдруг дорога резко уходит куда-то вверх. Уклон настолько крутой, что байк не может вытащить нас двоих. Я высаживаю штурмана на обочине и на первой передаче пытаюсь заползти на вершину. Из-за резкого наклона несколько участков я проезжаю на заднем колесе. Наконец дорога становится пологой и внезапно кончается. Просто упирается в отвесную скалу. Дальше только альпинистской связкой или на воздушном шаре. Выбора нет – приходится вновь искать объезд.

Объездной путь оказывается еще более интересным. В результате сильных дождей оползень накрывает дорогу полуметровым слоем глины. Участок в несколько километров превращается в жидкую голодную трясину. Колеса мотоцикла полностью погружаются в вязкую жижу. Впереди уже можно различить несколько залипших по крышу автомобилей.

“От винта!” – ору я, капитан корабля. “Давай, курносый!” – подбадривает Оля. Команда рвется в бой и через сто метров по уши зарывается в говно. Все! Мы воспользовались бесплатной услугой экспресс-захоронения от китайских дорог. Земля впитывает наш мотор. Моей богатырской силы не хватает на то, чтобы сдвинуть коня даже на миллиметр. Ко всему прочему в порыве страсти я начисто сношу дедовскую сварку, и задняя сумка вместе с багажником безжизненно повисает на последнем болте.

Мы еще долго копошимся в этом болоте, но, как и в любой голливудской истории, добро в финале побеждает. С паленым сцеплением и пластами грязи на всех частях тела мы вырываемся из жидкого плена.