Roma IV

Полина Копылова ROMA IV сценарная разработка для «реального телевидения»

Авторское предуведомление:

«Реальные шоу» наподобие «За стеклом», с плохой «картинкой» и «неотстроенным» звуком уже приедаются. Однажды придет день, когда в прямом эфире очередного «шоу» крупным планом покажут смерть – этакий новый виток в истории гладиаторских игрищ и рыцарских турниров... И до того, чтобы одеть насельников «заэкранья» в исторически (не)достоверные костюмы, останется один шаг. Техника недалекого будущего обеспечит в прямом эфире ракурсы и звуковые эффекты, достойные многомиллионного блокбастера. Кабельные сети перенесут сигнал на миллиарды жидкокристаллических экранов. Шоу может продолжаться годами, как телесериал, или завершиться в считанные дни: имеет значение только его рейтинг, «отбивающий» вложенные деньги. А для того, чтобы деньги были вложены, требуется подробный бизнес-план проекта, включающий, в частности, сценарную разработку, каковая и представлена ниже. Форма сценарной разработки традиционно может быть свободной.

Играть ей нравилось. Несмотря на сквозняк, косые взгляды и общую предопределенность судьбы. Тем более, что с недоброжелателями и предопределенностью здесь можно было бороться. А равно и со сквозняком. Не побороть было только тоску – но такая уж непреоборимая у тоски природа – ничего не попишешь. Интересно, сколько тут скрытых камер? Те серии, которые она видела до вступления в игру, снимались с очень многих точек.

Сквозь узорчатые окна тек синий холод. Вставленные в свинцовый переплет стеклышки казались ледышками. Видно было, что снаружи намерз на них полосками снег, а больше ничего видно не было – сплошная белизна до самого верха.

Госпожа Аврелия приложила ладонь к кованой боковине рамы, и сквозняк тут же перебрал мех на оторочке ее рукава. Стеклышки-то в свинцовом узоре сидели плотно, а с боков дуло – в покоях потому было очень даже зябко, а постель ввечеру так настывала, что и не ляжешь без грелок или без любовника. Госпожа Аврелия прибегала и к тому, и к этому. У нее ложе было семь локтей на восемь – с иную городскую комнату размером – на то она и Аврелия, вдовая императрица.

Вдовела она первую зиму, и в доме мужа своего, императора, обживалась не без удовольствия, незаметно перекраивая все вокруг себя на свой лад.

Но для прочих, живших здесь, и подальше, в городе, лад госпожи Аврелии был чужим, и сама она была чужачка – с Севера, лицом и манерами – варварка. Языку она училась у солдат, и потому – особенно по первости – вместо пристойных слов частенько употребляла ругань.

Когда император ее привез из очередного миротворческого похода, никто и внимания на нее не обратил. Когда женился – пошушукались, да и затихли. Мало ли, что ему в голову вступит! Кричали же глашатаи на каждом квартальном перекрестке, и везде на стенах писали большими буквами граффитус: «1000 ЗОЛОТЫХ ТОМУ, КТО ДОСТАНЕТ ЛУНУ С НЕБА ДЛЯ УДОВОЛЬСТВИЯ ИМПЕРАТОРА!»

Из-за этой Луны, говорят люди, и спутался он с Аврелией. Ночью, на привале, приспичило ему опять Луну. С тем он и подкатился к первой попавшейся лупе, которая, не будь дура, налила воды в свой таз для подмывания. Дело было в полнолуние, и в тазу действительно закачалась Луна.

Госпожа Аврелия убрала замерзшую ладонь от окна, и дернула за красную нитку, призывая невольника. Красные нитки остались после императора, тянулись они – из каждого покоя своя – к особым бубенчикам и трещоткам на большой раме возле комнаты невольников. Так император устроил, чтобы всегда знали, где его искать.

Войдя, невольник коротко, но глубоко склонил голову. «Зодчего ко мне!» – распорядилась Аврелия, и взмахом руки отослала раба.