Роман Булгакова Мастер и Маргарита: альтернативное прочтение

Отношения Саввы Тимофеевича к Вам – исключительные. Это те отношения, ради которых ломают жизнь, приносят себя в жертву, и Вы это знаете и относитесь к ним бережно, почтительно. Но знаете ли, до какого святотатства Вы доходите?.. Вы хвастаетесь публично перед почти посторонними тем, что мучительно ревнующая Вас Зинаида Григорьевна ищет Вашего влияния над мужем. Вы ради актерского тщеславия рассказываете направо и налево о том, что Савва Тимофеевич, по Вашему настоянию, вносит целый капитал… ради спасения кого-то. Если бы Вы увидели себя со стороны в эту минуту, Вы бы согласились со мной» 3.

«Актерка в жизни»… Как видим, эту черту характера Андреевой подметили К.С. Станиславский и В.Н. Бунина.

Кстати, кроме Каприйской школы, был еще и V съезд РСДРП, куда Андреева была приглашена в качестве гостьи (именно Андреева, Горький лишь сопровождал ее). Это было в мае 1907 года в Лондоне. «Гостья» проявила себя неплохой хозяйкой на этом съезде: нашла какого-то английского фабриканта-мыловара, одолжившего крупную сумму денег на проведение съезда, «оберегала делегатов от натисков корреспондентов, обеспечивая конспиративные условия для тех из них, которым было рискованно оставлять свое фото даже в несовершенных газетных иллюстрациях» 4.

Ну чем не хозяйка на балу Воланда! Прибыв гостьей, все быстро взяла в свои руки, все знала, всех оберегала… У юной ткачихи Орехово-Зуевской фабрики Морозовых, прибывшей на съезд в качестве делегата, о Марии Федоровне остались очень теплые воспоминания. Как же – девятнадцатилетней делегатке стало жарко, и Мария Федоровна по своей инициативе и за свой счет отправила ее пальто прямо домой в Орехово-Зуево! По почте. Чтобы девушке не тащить обузу на обратном пути. И еще у юной делегатки остались хорошие впечатления о том, как «во время перерывов был организован буфет, а около буфета часто угощали пивом, это организовала Мария Федоровна Андреева (жена Максима Горького). Она, приглашая выпить кружку пива, говорила полушутя, полусерьезно: «Угощаю пивом только большевиков», и меньшевики проходили мимо, с завистью поглядывая на кружки с пивом» 5.

Да, меньшевикам явно не повезло… Хотя кто знает, кому больше…

Интересно, откуда у полиции появились данные о расходах по этой конференции? В том же сборнике «М.Ф. Андреева» сказано: «Заграничная агентура департамента полиции сообщала в мае 1907 года в Петербург о ее приезде на съезд и денежных суммах, в свое время переданных ею большевистской партии на организацию съезда: «…из ста тысяч рублей, оставленных Саввой Морозовым Андреевой (второй жене Горького), в их распоряжении остается лишь 40 000 рублей» 6.

Странно: это «сообщение» весьма сомнительно по своему явно не полицейскому стилю.

Во всех делах того же департамента полиции (фотокопии – в этой же книге!) Андреева значилась как «жена действительного статского советника Желябужская М.Ф.» – не допускались даже сокращения типа «жена д.с.с.»; когда ее супруга повысили в чине, стала именоваться «женой тайного советника Желябужской М.Ф.», но не «Андреевой», и тем более не «второй женой Горького» – ведь не только в департаменте полиции, а во всей России в то время еще чтили закон, а церковный брак Горького с Екатериной Павловной, как и брак Андреевой с А.А. Желябужским, расторгнут не был. А Горький в официальных донесениях «заграничной агентуры» не мог именоваться не по настоящей фамилии – Пешков. Да и о Савве Морозове никто не мог писать иначе, как о «потомственном почетном гражданине советнике мануфактуры С.Т. Морозове». К тому же, это совсем не казенное словечко «лишь», явно не подходящее для полицейского донесения… Так что приведенная запись – скорее всего, литературная обработка того, что, возможно, было когда-то полицейским донесением.

Не менее странными выглядят и обстоятельства возвращения Андреевой в Россию в конце 1912 года. Судя по содержанию ее писем Н.Е. Буренину (из Боевой технической группы РСДРП, сопровождал ее и Горького в поездке в Америку и в переезде оттуда в Италию), отправленных в последний месяц пребывания на Капри, выезд был обставлен с соблюдением всех мер конспирации: о себе писала в третьем лице, ехала через Данию под именем Харриет Брукс… Хотя для охранки содержание этих писем, если только они ее интересовали, вряд ли представило бы секрет.