Роман для себя

— Да, это верно. Но как-то веет депрессией. Эти стихи — проекция душевного состояния автора.

— Никогда не думал об этом. Бывает, конечно, иногда попадаешь в состояние, которое можно назвать депрессией. Но когда я пою эту песню, не испытываю такого ощущения.

— Вполне допускаю. Надо просто внимательнее за собой наблюдать. Если депрессия продолжается достаточно долго, человек привыкает к такому состоянию и перестает радоваться событиям жизни, глядя на все как бы со стороны. Нельзя однозначно сказать, что такой человек не может быть по-своему счастливым. Он вполне может получать удовольствие от того, что эти события не нарушают его спокойствия, что ему не приходится принимать кардинальные решения и брать на себя ответственность за их результат.

— Согласен. Кардинальные решения, меняющие жизнь, принимать непросто. Изменяя жизнь, человек, во-первых, сталкивается с неопределенностью будущего, а во-вторых, зачастую, с необходимостью прервать нити, связывающие его с прошлым.

— Да. Появляется страх перед этой неопределенностью и, как следствие, неуверенность в правильности выбора решения. Есть простое правило: если не уверен, не надо ничего менять.

— Интересно, оно похоже на правило гарантированного результата, предлагающего выбирать то решение, которое в условиях неопределенности позволяет получить пусть не самый лучший результат, но гарантированно не самый худший. Правда, следуя этому правилу, вряд ли удается часто достигать самого лучшего результата.

— Очень уж абстрактно. Но в принципе правильно. Многое, наверное, зависит от отношения к риску. Люди, которые склонны к рискованному поведению, порой получают огромное удовольствие от впрыска адреналина в кровь и радуются, когда достигают успеха. Например, становятся очень богатыми, если говорить об удачливых бизнесменах. А бывает и наоборот, оказываются на больничной койке или, еще хуже, на кладбище.

— Это уж совсем грустно. Какая ты умная!

— Да ладно тебе.

— И еще — красивая!

Он посмотрел в ее удивительно глубокие глаза. Их молчаливый диалог не требовал участия слов. В душе звучала завораживающая музыка. Все, что происходило за пределами комнаты, утратило свое значение. Осталось только то, что было здесь и сейчас. Любовь и страсть соединились воедино…

— Мне так хорошо с тобой.

— Мне тоже очень хорошо с тобой.

Они лежали, прижавшись друг к другу, и наслаждались гармонией своих чувств. Начинало светать.

— Я не хочу от тебя уходить.

— Не уходи.

— Думаю, что если не уйду к себе, то, пожалуй, поспать не удастся, а завтра с утра эти многочисленные процедуры. Весь день буквально расписан по минутам. Здоровье требует жертв. Спокойной тебе ночи, любимый.

— Спокойной ночи, любимая.

Она собрала свои разбросанные повсюду вещи и тихонько пробралась в свою комнату. Рука Влада сама потянулась к ручке и листу бумаги.

Я не хочу от тебя уходить.

Солнце над морем плывет безучастно.

Пляж предлагает пешком побродить.

Волны мне шепчут, что все не напрасно.

Дым сигареты, бокал Де Сангрэ.

Пламя свечи, силуэты неясны.

Может быть, время настало уже

Жить, не гадая: не все ли напрасно?

Я не хочу от тебя уходить

И не уйду, ты же знаешь прекрасно.

Всё повторится, и надо так жить,

Зная, что всё нам дано не напрасно.

Влад не мог уснуть. Он в очередной раз пытался разобраться в себе. Любовь захватывала его все сильнее. Испытывал ли он когда-нибудь раньше это чувство? Или то, что было раньше, скорее можно назвать влюбленностью? А может, влюбленностью называется как раз то, что он испытывает сейчас?

Впервые он, как ему казалось, по-настоящему влюбился на первом курсе института в свою однокурсницу Светлану. Ему не давали покоя ее карие глаза, длинная черная коса, мягкая манера общения, ясный ум. Все это дополнялось хорошей фигурой, что было удивительно при полном отсутствии каких-либо спортивных навыков. Она была отличницей, частенько быстрее, чем он, решала задачи и разбиралась в хитросплетениях многочисленных лемм и теорем, не пропускала ни одной лекции, и ее конспекты были всегда нарасхват во время сессии. Он тоже старался не пропускать занятия, и они часто сидели во время лекций в полупустой аудитории, взявшись за руки, и вместе готовились ко всем экзаменам. Оставаясь наедине, часто целовались, но никогда не позволяли себе ничего большего. Эффект незавершенного действия, наверное, сделал свое дело, и через два года он окончательно понял, что не может переступить заветный порог и взять на себя ответственность за такой шаг, ведь, как он полагал, в этом случае обязательно следует жениться, к чему был еще не готов. Влюбленность прошла, так и не превратившись в любовь.