Роман Галицкий. Русский король

- Жена твоя… как звать-то её?

- Яриной.

- Яри-ина, - протянул князь, жмурясь. - Хороша она?

- Хороша.

- И тебя любит?

- Любит, князь! И я её люблю.

- А чего ж тогда её с собой не взял?

- Князь, - Заслав выпрямился, - виданное ли дело…

- Да пошутил я! Пошутил! - Владимир рассмеялся, хлопая боярича по плечу, и махнул чашнику, указывая на пустые чаши. - А уж ты и взвился… Давай-ко выпьем вместе за красу жену твоей!

* * *

Ярина сидела в светёлке и, глядя в окошко на осеннее неяркое солнышко, мечтала.

Только-только начатое вышивание лежало на коленях. Скучно и немного страшновато. Всего седьмицу она мужняя жена. Новая жизнь мало отличалась от жизни Ярины в родительском доме. Там всем заправляла вторая жена отца, а Ярина сидела в девичьей. Сейчас она сидит в светёлке нового, с иголочки, терема, но хозяйством заправляет свекровь, Заславушкина мать. Скучно потому, что делать вроде бы нечего. А страшновато потому, что грозная свекровь вдруг да заругает - почему сидишь сложа руки? А что делать-то?

Из окошек Ярининой светёлки не было видно красных ворот да двора, поэтому она подивилась, услышав внезапно снаружи торопливые шаги и голоса. Старая нянька поскреблась в дверь и с порога выдохнула:

- Ой, боярынька! Ой, ягодка! Дождались!

- Что случилось, Агафья? - встрепенулась Ярина.

- Князевы дружинники на наш двор прискакали, - нянька всплеснула руками. - За тобой присланы! От князя!

- От князя?

Ярина вскочила, роняя рукоделье. Сердце сжалось в предчувствии беды - ко князю ускакал Заслав. Ускакал ещё вчера, да домой назад не воротился. Нешто приключилось там с ним чего недоброе?

Нянька причитала, схватившись за голову. Из глубины терема неслись голоса - приглушённый басистый Сбыгнева Константинича и резкий, чуть хрипловатый гонца. После по переходу затопали шаги. Отстранив няньку, на пороге светлицы встал высокий жилистый воин в дорогом кафтане - не абы кого снарядил князь, послал небось своего милостника. Пригнувшись в дверях, дружинник поклонился Ярине:

- Собирайся, боярыня. К князю едем!

За его спиной маячил свёкор Сбыгнев Константинич. Ярина расправила плечи:

- С боярином Заславом беда?

- Може, и с ним, - гонец опасливо стрельнул глазами - мол, не здесь.

- Зови девок, Агафья!

- Да ты что, ягодка? Что ты? - закудахтала было нянька, но на неё цыкнули сразу с двух сторон - сама Ярина и гонец:

- Кшыть, бабка! Небось не на смерть везу боярыню! Князь сам её кличет…

- Знаем мы, каково он, - заворчала было Агафья, но гонец потянул из ножен меч, и она сжалась, опасливо шарахнулась в угол.

Испугал Ярину этот жест - стремительный, грубый, словно и впрямь знала старая нянька что-то такое, что могло опорочить князя Владимира или предупредить Ярину, - но делать было нечего. У князя оставался её муж, Заслав, и, кто знает, может, Ярина и могла спасти своего суженого.

На дворе стоял крытый возок - князь прислал. Возле верхами дожидалось десятка два воев, в распахнутых воротах маячило ещё несколько, да с гонцом с палаты прошло человек пять. Немалое число воев отрядил князь Владимир!

Две сенные девушки проводили боярыню к возку. Ярина со всех сторон чуяла на себе откровенно-холодные взгляды, но и бровью не вела. Успела-таки шепнуть ей на ушко два слова старая Агафья - падок был до женского естества князь Владимир. Слух идёт, что он чужих невест, дочерей и жёнок портит часто. И слова не выскажешь - князь! Иную силком увозили от отца или мужа, иных прижатые к стене родители отдавали сами.

Не было ему в сём деле преграды. Беречься следовало всякой бабе и девке. Одно успокаивало - чтобы вот так, среди бела дня, при всём честном народе - такого ещё не бывало. Такого бы устыдился и сам князь! Да и Заслав там, на его подворье - авось, не даст в обиду!

Такие мысли одолевали Ярину всю дорогу - она и не заметила, как доехали до княжьего терема. Стоял он в самом детинце Галича, на всхолмии, обнесённый высокими стенами - град во граде. Внутри терема, купола, башенки, службы. Красных крылец сразу два, домовая церковка, стены сложены из камня, украшены резьбой. Крыльцо всё в деревянном кружеве - даже жалко ступать по гладким ступеням.

Ярина приехала одна - девок с собой брать не разрешили. Тот же длинный жилистый гонец проводил её в небольшую светлую горницу, где её дожидались. Сенные девки споро и молча поснимали с боярыни тёплый полушубок, плат, парчовую душегрею и выскользнули вон.

Ярина огляделась. Горница чистая, светлая. Вдоль стен крытые сукном лавки. На столе угощение - два подноса с заедками и кувшин вина. В глубине за занавесью - ложница. Боярыня заглянула было - а вдруг спит там утомлённый Заслав, - но там никого не оказалось.

За спиной тихо скрипнула дверь. Ярина обернулась - на пороге стоял князь.

Владимир был в одной рубахе, шёлковой, узорчатой, перехваченной пояском. Был он слегка полноват - пошёл в материну рыхлую породу, да и сказалась привычка каждый день выпивать по нескольку чаш вина и мёда. Тёмное лицо слегка опухло, но борода аккуратно расчёсана.