Роман межгорья

Но от Юсупа нельзя было скрыть искусственность этого вопроса. И тотчас у Юсупа будто отняло язык. Он испугался самого себя. Надо выдержать, притаиться до поры до времени!.. Как молнией было освещено все сложное сплетение интриг, тайн, жертвой которых стал и он со своей чрезмерной склонностью к историческим раритетам, с безрассудной любовью к романтическим реликвиям. Этот наркомпросовец оказался страшным призраком, который завлекает его в пропасть, в неведомый мир.

— Да, мулла Амиджан. Я знал ее. Это — жена известного хирурга Храпкова. У нее случилось несчастье, она родила ребенка… — произносили его уста, скрывая какую-то мысль.

— Испокон веков рождение ребенка считалось счастьем, мулла Юсуп.

В этих словах Юсуп-Ахмат Алиев почувствовал еще большую неискренность своего патрона. Но они и успокоили его: значит, не догадывается Батулли о том, что многое известно директору музея.

— Если младенец зачат в законном браке, мулла Амиджан, — ответил Юсуп в тон тому же наивному рассуждению.

— Ах, вот оно что! Прелюбодейка убегает со своим любовником.

— Ее любовник не Федорченко, а Саид-Али Мухтаров, мулла Амиджан. Это очень интересная история, но я уверен, что в исчезновении Марковской она не сыграла никакой роли.

— А что же? Вижу, что мулла Юсуп может неплохо разобраться в этом сложном сплетении. Что же могло быть поводом для такого… исчезновения? Мне кажется, что это заговор.

— Если и заговор, то по другой причине. Мулла Амиджан верно сосредоточивает свое внимание на суде. Наверное, Марковскую определенные заинтересованные круги просто изолировали, как опасного для них свидетеля. А Федорченко скрылся по тем же соображениям.

— Интересная мысль.

— Естественная при такой ситуации. В центре уже судили вредителей и шпионов. Уверены ли мы в том, что эти процессы в какой-то степени не связаны и с этим, нашим?

«Этот мулла тоже слишком много знает, больше, чем следовало знать ходжентскому арык-аксакалу. Такие долго не выживают на земле. Молокан тоже любил поговорить…» — пришло в голову Амиджану Нур-Батулли. И он громко произнес:

— Но возможна и другая ситуация. Марковская — соучастница вредительства или даже шпионства, а ее грехопадение с Мухтаровым тоже одно из средств войти в доверие. Иначе почему бы ей, попавшей в тяжелое положение, не обратиться к своему бывшему любовнику за материальной помощью? А она обратилась именно ко мне. Упрашивала меня скрыть ее адрес от него, будто она бежала от нелюбимого мужа. Теперь я понимаю все! Спасибо, мулла Юсуп, за помощь…

Снова наступила минутная тишина. Батулли не выходил из темного угла и не разрешал зажигать свет.

— Эту Марию с ребенком я должен забрать в Ташкент, помочь женщине там разобраться. Сам зайду в ГПУ. А вам придется повременить и… умолчать о неприятном для нашего дела инциденте.

Только после этого он вынырнул из темного угла и подошел к окну. Он скрывал удовлетворение, которое доставило ему принятое им решение. Припомнились газеты, речи, фотографии. Именно теперь они ему были нужны. Он так удачно выступил в Советской степи, что до сих пор жил этим капиталом. Он расширил круг своих знакомых, свое влияние. Но сейчас стала угасать его слава.

На сцену выходит Сельмашстрой, к которому он никакого отношения не имеет. И наоборот, точно назло, там выдвигаются снова те самые люди, речи которых не так давно Батулли читал под своим портретом. Как бы ему хотелось прибрать к своим рукам такого Саида-Али Мухтарова и тысячи новых Мухтаровых, вырастающих прямо на его глазах! Они становятся армией строителей новой, большевистской жизни, стойко и уверенно шагающей по своему пути. И Амиджан чувствовал, как этот путь катастрофически перекрывает тропинки, им прокладываемые. Перекрывает…

«Мирза Арифов? Член джаддистского центра?..»

О, Батулли хорошо помнит эти слова, произнесенные Саидом во время их первой встречи. Тогда он этими словами помешал смелым планам Амиджана, и, может быть, здесь объяснение такой нетерпимой задержки в осуществлении всех его замыслов.

— Знаете, кого должны назначить общественным обвинителем на этом процессе?

— Кого? — спросил Юсуп, стараясь изо всех сил маскировать свое волнение.

— Мухтарова.

— Он же исключен из партии! К тому же… на балу у этих агрономов, говорят, фокстрот с американкой танцевал. Все это глупости, что в студенческом драмкружке обучился этому, так можно и вообще привыкнуть к подобному образу жизни. Что это за… прокурор: фокстрот с американкой, панибратство с иностранным агрономом, хотя он и негр.

И Амиджан стал убеждать себя в том, что этот мулла, естественно, беспокоится, болеет о его, Амиджана, судьбе, общественных делах. Он, наверное, разделяет с ним его мысли, его взгляды на старые национальные кадры и их роль в науке, просвещении.

Но откровенную беседу с Юсупом Амиджан решил отложить до более подходящего времени.

XVIII