Роман межгорья

— И то и другое, пожалуйста… Проект разработан с точным учетом первых попыток. Вы не приняли во внимание, Александр Данилович, что между эмирами, предпринимателями с английскими золотыми фунтами и большевиками есть колоссальная разница. Те действовали одни, руководствуясь лишь единственной целью: а сколько это даст прибыли, какой процент дивидендов падет на золотой фунт? А у нас будет строить вся страна, с таким расчетом, чтобы уже к концу первой пятилетки ликвидировать неграмотность в стране, безработицу, отсталость, сделать невозможной кабальную зависимость от иностранного капитала. Мы хотим выращивать свой высококачественный хлопок, иметь свои текстильные фабрики, высшие школы, передовой культурный народ и зажиточную жизнь для трудящихся. Просто говоря, мы должны построить фундамент социализма.

— Задача прометеевская, я завидую вам. Но ведь страна-то… бедна, и…

— Отсталая, хотите сказать? Не возражаю. Вы абсолютно правильно понимаете меня, очень рад. Страна бедная, отсталая. Верно! Именно это и побуждает нашу партию, побуждает массы и нас, сознательную техническую интеллигенцию, работать с особенной энергией и воодушевлением. Вот на этом-то и основан проект. К сожалению, я не захватил его с собой… Да вы можете поехать со мной в Чадак и…

— Уже и ехать?

— Куда ехать, папочка?

— Не мешай, Вероника. Тебе никуда ехать не придется… Я вас не понимаю, товарищ Мухтаров. Вы говорите так, будто мы с вами в самом деле уже проект обсуждаем. Он интересен, не стану отрицать. Если бы я был в вашем возрасте… Но… наверное, я не смогу. У меня такие взгляды…

— Вы же русский? — резко спросил его Мухтаров. Синявин даже растерялся от такого вопроса.

— Да что это вы вдруг! Самый настоящий русский инженер. Об английских фунтах стерлингов лишь напоминаю — знаете ли вы о них, не боитесь ли их, будь они прокляты…

— Только в этом и заключаются ваши взгляды? — удивился Мухтаров.

— О нет. Я, видите… еще и в бога верую.

— И прекрасно. Вы сможете два-три раза в месяц приезжать и в свой собор. — Саид-Али показал рукой в окно на улицу, где среди зелени виднелся приземистый ферганский собор Петра и Павла.

— Вы меня неверно поняли, товарищ… Мухтаров. В соборе я, даже живя в Фергане, за десяток лет не помню, был ли хоть раз. А дело в том, что я просто… как вам сказать… коммунисты ведь безбожники… просто верую в бога, люблю иногда в разговоре ссылаться на бога, читаю богословские произведения…

Саид-Али подошел к пианино и стоя взял аккорд, другой. Синявин очень ревниво относился к музыке, точно к священнодействию, и в этих мажорных, сильных аккордах почувствовал руку мастера. А Саид-Али сосредоточенно прошелся по клавишам вверх, точно разминая свои пальцы, резко опустил крышку и задумчиво оперся на пианино. Он ощутил в себе такую силу, что, казалось, теперь может говорить не с одним, а со многими, со всеми синявиными нашей земли. Ему показалось тесновато в этой комнате, здесь негде было даже расправить крылья, чтобы во всю силу размахнуться.

— Ну что же, если у вас нет других авторитетов, а в своих знаниях вы разуверились, не доверяете им, — ссылайтесь себе на бога, увлекайтесь богословием. Это ваше личное дело. Надеюсь, что на работе это не отразится. Существует философия более новая и более сильная, чем ваше богословие.

— Если вы такой же инженер, как агитатор, то…

— А мне незачем вас агитировать, Александр Данилович. Вы русский… Не нам бояться за ваши взгляды. Мы… лично я сам буду стараться, чтобы эти взгляды вместе с богом остались вам только для… личного пользования. Нам нужны вы, ваши знания, опыт и… если хотите, искренность. Вижу, что вы меня поняли, и я рад. Надеюсь, что мы будем друзьями.

— О нет, нет! Увольте… Друзей я не признаю. Проект меня интересует, а вот приеду ли в Чадак, — подумаю…

— Вы поймите, что без вас у нас работа не остановится, но с вами мы взялись бы за нее смелее. Не обязательно ехать в Чадак вместе со мной. Если хотите, проект можно прислать к вам. Но я был бы рад поговорить с вами обо всем этом в Чадаке…

— И все?

Саид только развел руками и снова улыбнулся. Что же еще?

Против его аргументов Синявин не возражал, значит — согласился.

— Погодите. У меня был один инженер… Преображенский. Собственно, я его не знаю…

— Воля ваша! Если Преображенского еще не пригласили, попрошу напомнить об этом нашему аппарату, чтобы его взяли на работу. Вы имеете право брать на работу тех людей, за которых можете отвечать на строительстве. Преображенского я знаю меньше, чем вы. Считаете, нужен — берите. Заодно подумайте и о количественном составе будущей исследовательской комиссии с технической стороны. Вам придется возглавить специалистов… А пока что…