Роман на крыше

После ухода полисмена Гэровэя последовала длительная пауза. Джордж Финч несколько раз нерешительно переступил с ноги на ногу. Он был по натуре человеком мягким и ужасно не любил неприятных сцен. Наконец, молчание стало невыносимым. Финч посмотрел на Мэлэта, а Мэлэт перевел взгляд на небо.

– Э-э-э-э… Мэлэт, – начал Джордж.

– Сэр?

– Это весьма неприятно.

– Чрезвычайно неприятно, сэр.

– Я полагаю, что мистер Бимиш должен был бы предупредить меня.

– Надо полагать, что он не видел в этом необходимости, сэр. Принимая во внимание, что он знал, что я исправился.

– Это так, но все же… э-э-э… Мэлэт…

– Сэр?

– Этот полицейский говорил об ограблении квартиры. Каков был род ваших занятий… в точности.

– Я обыкновенно находил место в качестве слуги, сэр, а когда представлялся удобный случай, я забирал все, что только можно было забрать, и исчезал.

– И исчезали? Вот как?

– Да, сэр.

– Гм! Я все-таки полагаю, что мистер Бимиш должен был хоть вскользь упомянуть об этом. Боже! Подумать только, что я вот уже сколько недель ввожу вас в соблазн.

– Совершенно верно, сэр, и в большой соблазн. Но я приветствую искушение, мистер Финч. Каждый раз, когда я остаюсь наедине с вашими жемчужными запонками, я вступаю в поединок с искусителем: «Почему ты их не заберешь, Мэлэт? – шепчет мне на ухо какой-то голос. – Почему ты их не заберешь, а?» Это превосходное упражнение для нравственности, сэр.

– Гм! Возможно.

– Да, сэр. Вы были бы изумлены, если бы знали, чего только не нашептывает мне голос, пытающийся меня искусить! Иногда, когда вы уже спите, я вдруг слышу: «А ну-ка, Мэлэт, подложи ему под нос губку с хлороформом и живо забирай все денежки». Вы только вообразите, сэр!

– Да, я воображаю.

– Но я каждый раз одерживаю победу, сэр. И с тех пор, как я поступил к вам, еще не случилось, чтобы я хоть раз потерпел поражение в поединке с искусителем.

– Все же, Мэлэт, я не думаю, чтобы вы и впредь могли оставаться у меня на службе.

Мэлэт скорбно поник головой.

– Я тоже этого опасался, сэр. Как только этот проклятый фараон поднялся на крышу, у меня появилось предчувствие, каких-то неприятностей. Но я буду вам крайне признателен, сэр, если вы, возможно, передумаете. Могу вас уверить, что я совершенно исправился.

– Вот как? Каким же это образом? Не замешана ли тут религия?

– Нет, сэр, любовь.

Можно было подумать, что это слово задело какую-то нежную скрытую струну в сердце Джорджа Финча. С его лица тотчас же сошло выражение озабоченности и тревоги. Он почти с умилением посмотрел на своего слугу.

– Что вы говорите, Мэлэт? Вы влюблены?

– Совершенно верно, сэр. Влюблен. Ее зовут Фанни, сэр. Фанни Вельч. Она карманная воровка.

– Карманная воровка?

– Совершенно верно, сэр. И, между прочим, одна из самых ловких мастериц в этом деле. Она вытащит у вас часы из кармана, а вы готовы будете поклясться, что она и не подходила к вам ближе, чем на три шага. Поверьте, сэр, это почти искусство. Но она обещала мне, что впредь пойдет прямым путем, при условии, что и я буду жить честно. И вот я коплю деньги, чтобы приобрести мебель. А потому я смею надеяться, сэр, что вы, быть может, передумаете. Если я останусь без места, мне придется, пожалуй, вновь приняться за старое.

На лбу Джорджа Финча образовались глубокие морщины.

– Мне бы не следовало этого делать, – задумчиво произнес он.

– Но все же, вы это сделаете, сэр?

– Это только доказывает мою слабость.

– Ничего подобного, сэр, это только доказывает, сколько в вас отзывчивости.

Джордж Финч глубоко задумался.

– Скажите, Мэлэт, сколько времени вы уже служите у меня?

– Ровно месяц, сэр.

– И мои жемчужные запонки еще целы?!

– Все до единой, сэр.

– Ладно, Мэлэт, можете оставаться.

– Крайне вам признателен, сэр.

Снова воцарилось безмолвие. Заходящее солнце посылало последние золотистые лучи на крышу. Близился тот волшебный час, когда люди начинают проникаться доверием друг к другу.

– Любовь замечательная вещь, Мэлэт, – промолвил Джордж Финч.

– Любовь правит миром, сэр.

– Мэлэт!

– Что прикажете, сэр?

– Сказать вам кое-что?

– Если вам будет угодно, сэр!

– Мэлэт! Я тоже люблю!

– Вы меня удивляете, сэр!

– Вы, может-быть, заметили, Мэлэт, что я последнее время стал обращать много внимания на свою внешность?

– О, вовсе нет, сэр!

– И все это объясняется одним и тем же. Я люблю, Мэлэт. Она живет на Семьдесят Девятой улице. Я впервые увидел ее в отеле Плаза, где она завтракала вместе с одной дамой, удивительно похожей на эту… русскую императрицу, Екатерину. Надо полагать, что это ее мать.

– Вполне возможно, сэр!

– Я проследил, где она живет. Я право не знаю, зачем я рассказываю все это вам, Мэлэт?

– Действительно, сэр!

– И с тех пор я много часов провел возле ее дома. Вы знакомы с Семьдесят Девятой улицей, Мэлэт?

– Никогда в жизни там не был, сэр!

– Так вот, видите ли, Мэлэт, это, к счастью, не особенно людная местность, в противном случае меня могли бы арестовать, заподозрив, что я там что-либо высматриваю. До сегодняшнего дня я ни разу не разговаривал с нею, Мэлэт.

– Но сегодня это случилось?

– Да. Вернее, она говорила со мною, Мэлэт. Ее голос напоминает журчание ручейка, пение птиц весной.