Роман на миллион

– Думаешь, что Алина вовсе не та, за кого себя выдает?

– Об этом еще рано говорить. Для начала попытаемся вызнать о ней побольше. Вот что, – подытожил он, и я только обратила внимание на то, что мы уже некоторое время стоим на парковке перед отелем, – на сегодня предлагаю покончить с этим делом.

– Ты куда-то спешишь? – тут же подозрительно спросила я, хотя, казалось бы, какое мне дело?

– Подходит время ужина, и, кажется, у меня есть вариант, с кем его провести.

– Секретарша, горничная или Лена? – поинтересовалась я язвительно, проклиная себя за то, что не могу промолчать. С Тимуром моя болтливость работает абсолютно против меня.

– Думаю, сегодня я более расположен к язвительным дамочкам в коротких халатиках.

– Неужто она тебе серьезно понравилась?

– Милая, в моем организме острая нехватка еды и чувств. Уверен, она сможет дать мне и то, и то. Елена девушка интересная и открытая к новым знакомствам.

– Как красиво ты завуалировал слово шлюха.

– Она считает тебя такой же, так что ваши мнения друг о друге совпадают.

– Мог бы и вставить за меня словечко, но тебе, кажется, приятно слушать, что я готова лечь под каждого встречного.

– Мне было невыносимо горько слышать это, потому что я лично убедился, что сие – только ложь, и нашему брату в твоем случае обломится лишь головная боль. В чем я убеждаюсь ежедневно.

– Ты тоже не промах. Значит, едешь к ней? А могли бы еще поломать голову над происходящим.

– Ты предлагаешь мне поменять секс на размышления? Посмотри мне в глаза и скажи честно, ты сама бы что выбрала? – Тимур приподнял меня за подбородок и уставился мне в глаза. Я уже и забыла, каково это – находится от него так близко, потому растерялась и даже рот приоткрыла, что выглядело совсем уж неприлично в свете прозвучавшего вопроса. Тимур на это усмехнулся и кивнул.

– Вот и я о том.

Подбородок мой он отпустил, что позволило мне отвернуться и краснеть сколько душе угодно.

– Надо было включить в наш договор отсутствие половых сношений со всеми, кто участвует в процессе расследования, – пробурчала я куда-то в пустоту, но Тимур, конечно, услышал. Слух у него, как у летучей мыши.

– Что за лексикон: половые сношения. Детка, ни один мужчина не возбуждается от таких слов.

– А от чего возбуждается? От пошлых словечек и короткого халатика?

– Ты попробуй, расскажешь потом, – он мне подмигнул и открыл дверцу, прозрачно намекая, что мое общество ему изрядно надоело, и его ждут великие постельные битвы и сексуальные победы. Такого обращения ни одна приличная девушка терпеть не будет, это вам моя мама точно скажет, и я, вдруг вспомнив все, чему она меня учила, удалилась в отель, чеканя горделивый шаг. Матушку я вспомнила явно не к добру, потому что стоило мне оказаться в номере, как она позвонила. Игнорировать ее уже который день я не могла, потому ответила. Девчонок в номере не было, я расположилась на диване и принялась выслушивать очередную длительную лекцию. В какой-то момент я даже задремала, но очнувшись, поняла, что ничего ценного не пропустила, маменькин репертуар за долгие годы не изменился. Впрочем, как он мог измениться, если я тоже вела себя традиционно своим привычкам? Наконец, поток ее речей иссяк, и она отчаянно спросила:

– Скажи мне только одно: твоя честь не попрана?

Я от удивления даже брови вздернула, да у матушки прямо чутье. Тут меня вдруг пронзила семейная гордость, и я поведала ей историю о том, как меня соблазняли царицы, но не поддался я. История вышла в несколько приукрашенном свете, матушка прониклась и даже смягчилась, отчего мы распрощались на довольно дружественной ноте.