Роман на Рождество

Финчли не понял, что означало это «ха», но ему было не до расспросов – хозяин, его дорогой хозяин, лежал на постели бледный и неподвижный, как покойник.

– Вы уверены, что он жив? – дрожащим голосом спросил камердинер. – Он плохо выглядит.

– Потому что ему сейчас действительно плохо, – ответил врач, отворачиваясь, чтобы помыть руки. – Видели, сколько заразы вышло из раны? Она-то и убивала вашего герцога.

– Но сверху рана выглядела так, как будто уже зажила… – горестно недоумевал Финчли. – А я ни о чем не догадывался!

– Еще бы, вы же не называете себя хирургом, как некоторые! – с пугающей ухмылкой ответил доктор. – На этот раз мы оставим рану открытой, будем промывать ее четыре раза в день терпентиновым спиртом. – Он со стуком поставил на бюро возле кровати бутылку черного цвета и продолжал: – Ваш герцог будет орать, как ненормальный, когда придет в себя. Так что приготовьтесь, это будет нелегко. Я пробуду тут до завтрашнего вечера. Если он доживет до того времени, то, наверное, сможет выжить. Или умрет.

– Святые угодники, сейчас же Рождество! – застонал Финчли.

– Еще нет, – поправил его Треглоун. – До Рождества осталось несколько дней. Думаю, вскорости вы сами поймете, испортит его светлость праздники своей кончиной или нет. Еще раз промойте рану через шесть часов. Это надо делать и ночью.

– Да, сэр, – ответил камердинер, – все будет исполнено.

– Интересно, когда приедут хозяева и остальные гости? Мы, здешние жители, еще не видели супругу нашего герцога. Восемь лет назад она уехала в Париж, так и не побывав в загородных владениях. Все мои пациенты вне себя от нетерпения, так хотят ее увидеть.

– Через несколько дней увидят, как я понимаю.

Треглоун хмыкнул.

– Этот рождественский прием – просто из ряда вон, доложу я вам, – сказал он. – Представьте себе – внизу веселятся гости, наверху – больной герцог кричит от боли. Просто как в каком-то романе, не иначе.

Финчли оглядел красиво обставленную старинную спальню. Герцогиня Бомон распорядилась поместить герцога Вильерса в королевские апартаменты. Герцог непременно оценил бы иронию судьбы, если бы пробыл в сознании достаточно долго, чтобы увидеть, куда его поместили.

– И еще: давайте ему много жидкости, если сможете заставить ее проглотить, – посоветовал Треглоун, направляясь к двери. – Я постараюсь заехать сюда позже, если смогу. У нас тут то и дело роды, а повитуха сама недавно родила. Так что у меня нет времени на исправление ошибок лондонских эскулапов! – Он презрительно фыркнул и вышел.

Финчли посмотрел на своего господина. Тот лежал на кровати неподвижно, вытянувшись во весь рост, словно уже приготовился к приходу гробовщика.

Глава 42

20 декабря

Имение Бомона находилось в Дорсете, возле городка Стеринстер-Ньютон, по меньшей мере в трех днях пути от Лондона. К концу третьего дня путешествия, уже в сумерках, карета, в которой ехали Джемма и Поппи, остановилась у гостиницы «Кольцо из роз». Навстречу тут же выбежал хозяин, сиявший от счастья, что удостоился посещения не одной, а сразу двух герцогинь.

– Ваши светлости, госпожи герцогини, – затараторил он, довольно потирая руки. – Ваши слуги уже все приготовили, чтобы удобно вас разместить!

– Чудесно, – ответила Джемма.

– Его светлость тоже уже изволили прибыть, – сообщил ей хозяин.

– Вот как? – удивилась она. – Я думала, Бомон еще занят на последнем в этом году заседании парламента, и уже начала бояться, что оно никогда не кончится. Должно быть, он мчался как ветер, чтобы догнать нас.

Однако когда обе дамы вошли в гостиницу, стало ясно, что хозяин имел в виду совсем не Бомона. Проходя мимо открытой двери общей залы, Поппи заглянула внутрь и остановилась как вкопанная: в конце залы за одним из столов сидел, привалясь спиной к бревенчатой стене, молодой человек – высокий, одетый во все черное, с зачесанными назад волосами, чей облик неопровержимо свидетельствовал о благородном происхождении.

Это был Флетчер. Он заметил приросшую к месту Поппи и в знак приветствия поднял пивную кружку.

Просто растаяв от радости, юная герцогиня восторженно помахала мужу рукой, как пятилетняя девочка. Он сидел, вытянув вперед ноги, и не казался таким элегантным, как обычно: камзол нараспашку, на шее простой шейный платок.

От восторга у Поппи даже немного закружилась голова, и юная герцогиня чуть ли не бегом бросилась по узкому коридору догонять Джемму.

– Попробую угадать, что случилось, – сказала та, окинув взглядом подругу. Похоже, Бомон все еще дискутирует в парламенте по поводу конца цивилизованного мира.

– Флетч приехал, – прошептала Поппи. – Он здесь, в этой гостинице.

– И проведет ночь в твоей комнате? – озорно посмотрела на подругу Джемма.

– Не знаю…

– Скажите, любезный, – повернулась герцогиня Бомон к хозяину, – сколько комнат зарезервировано для наших гостей?

– Сейчас вы, ваша светлость, ваша спутница и герцог занимаете три моих лучшие комнаты, – кланяясь, ответил тот. – Еще шесть предназначены для вашего окружения. Я надеюсь, что у меня вы найдете все необходимое для удобного ночлега.