Роман о девочках (сборник)

– Николай Ильич, вот я и этот товарищ – он от наших заказчиков и тоже занимается скафандром, – мы уверены в успехе. Скафандр готов к испытаниям в барокамере.

– Как это можно доказать? – спросил Борисенко.

– Как? Только экспериментом, потому что предварительные испытания прошли блестяще.

– Эксперимента не будет! Будьте уверены.

– Будет, черт побери, будьте уверены, будет! – Николай закусил удила. – Вы полгода мурыжите работу. И знаете, почему? Потому что сами не имеете к ней отношения. Вам хочется приобщиться. Да заради Бога! Я вашу фамилию первой поставлю, а хотите – единственной, – мне плевать. Но я вас, честно говоря, не пойму: ведь это же сделано у вас в лаборатории. Ведь у вас, не лично вами, но у вас, и неясно, почему вы – как собака на сене! – Николай уже не слушал ни кашля, ни междометий начальства.

– Я не собака! – крикнул начальник. – Выбирай выражения!

– Во-первых, прошу на «вы», а во-вторых, я сказал только «как собака на сене». Есть такая по<говорка>.

– А есть такая поговорка: от ворот поворот, – сострил вспотевший Борисенко, – и на этом все. Вот! – Получилось даже в рифму.

Николай взял себя в руки и, сдерживая ярость, сказал:

– В нем же подвижность семьдесят два процента. Вы знаете, как его ждут! Подумайте: семьдесят два процента, три четверти подвижности. Это же чудо! Неужели так ничего и не екнуло, а?

– У меня никогда не екнет на авантюры. А вы – авантюрист. А авантюрист – это авантюрист, и я его не допущу до эксперимента. Я вообще могу вас отстранить. – Борисенко, казалось, даже сам удивился, как прост выход: взять и отстранить.

Николай побелел и процедил сквозь зубы:

– Ну это вы хватили! А потом, отстранить можно не только меня!..

– Мне надоело, – вскипел Борисенко, – надоело разговаривать в таком тоне! Я все сказал. Я не дам испытателей.

– Не надо испытателей, Николай Ильич, – сказал улыбаясь Алексей, который охрип от кашля, оказавшегося бесполезным. – Если вопрос в них – не надо, – повторил он и улыбнулся. – Нам как воздух нужна эта модель. Я руковожу схожими работами у нас в институте и неоднократно сам испытывал модели. Рискну и на этот раз, – просто сказал он, – тем более что уверен: никакого риска нет.

Оба Николая уставились на него и только моргали.

– К-к-кто вам разрешит? – выговорил наконец Борисенко.

– Как кто? Я сам себе и разрешу! Это в моей компетенции. Я просто беру это на себя – так сказать, беру себя на себя. А вы, если хотите знать мое мнение… – Николай фальшиво чихнул – и Алексей остановился на полуфразе.

– Да-да, продолжайте, – насторожился Борисенко.

– А вы, – докончил Алексей, – не несете никакой ответственности. Даже, напротив, скажут: «Действовал решительно» или там: «Работа ускорила полет и дала возможность производить работы в открытом космосе без прежней лишней траты энергии космонавтов». Ну и т<ак> д<алее>.

Он так подкупающе улыбнулся, что Борисенко поверил и сказал:

– Ну ладно тогда! Бог с вами! Но учтите, что риск есть риск! Вот так! Я дам добро, но…

Он махнул рукой и тут же подписал какую-то бумагу.

– Вот так, – повторил он и протянул ее Николаю: – На послезавтра. Все. – И он подставил свою вспотевшую лысину прямо под вентилятор.

– Доложите потом, – обратился он к Николаю.

– А вы разве не хотите присутствовать? Мы вас приглашаем, – съехидничал Николай. – Как же мы без вас?

Борисенко подумал и согласился:

– Ладно, буду! – И он нажал на кнопку звонка.

Вошла секретарша; окинула взглядом всех троих и ухмыльнулась.

– Есть ко мне еще кто-нибудь? – спросил начальник.

– Да. Из месткома.

– Давай.

Он снова уселся в кресло и бросил:

– До послезавтра!

Николай и Алексей вышли.

– Коля! Я из-за тебя безнадежно осип. – Алексей массировал связки.

Они выходили из подъезда института, разгоряченные и счастливые удачей.

– Леха, пойдем – по коньяку! И для связок полезно. И за знакомство. И за успех. Пойдем! – Николай потащил его к стоянке.

Они ехали в такси, и все им кругом нравилось, и все их вокруг смешило. Вот какая-то машина проехала слишком близко к милиционеру, и тот отпрыгнул, но тут же засвистел и побежал штрафовать. Новые приятели покатились от хохота. Вот на переходе все пешеходы прошли, а какой-то пьяненький шел по клеточкам перехода, грозил машинам и говорил: «Я сейчас, я мигом!» – и они снова весело смеялись. Потом начали смеяться просто так. Друг от друга. Им было легко, и они явно друг другу нравились… Машина остановилась у «Якоря».

Они вышли, и Алексей сказал:

– Здесь – одна рыба, но это нас мало волнует, правда? – И подмигнул.

Они снова захохотали и вошли внутрь. Потом за столом, на котором уже красовался коньяк и какая-то заливная рыба, смешинки у них изо рта выпали, и они первый раз выпили за знакомство.

– Пусть это одновременно будет на брудершафт, – сказал Алексей, закусывая.

– Пусть, – согласился Николай и налил снова. – Потом, за знакомство – это общий тост, а я хочу конкретно за тебя! Потому что сегодня без тебя я бы вылетел, может быть, даже с работы. Ты, Леха, великий дипломат и вот такой парень. – Он показал, какой Леха парень.