Роман о себе

Чтоб растянуть удовольствие - или я в своем романе не могу? - достану… сигарету. Давно я ждал, предвкушая до балдежа, когда доберусь до этого места… Сейчас будет лучшее место в «Романе о себе»! Ведь это не только такой роман, где я с утра до вечера горю синим огнем, но и такой, где я и забавляюсь… Здорово я сработал, пусть инстинктивно, наугад, плюнув на все последствия, - только б отомстить Жану! Пустив Жана полностью под себя, я выдернул пробку на перекате…

Гриппа, как сидел на размахе весел, - сделал кульбит в воздухе, упав в береговые заросли; я выкинулся на каменистую отмель, сгруппировавшись. Успел ухватить лодку, заполоскавшуюся, как пустой матрац. Ободрал локти и забрызгался - только и всего! Жан же всей спиной, свободной от груза, просчитал камни. Я видел его спину на маяке, когда он выходил из бани. Тигролов, знаменитый охотник, а спина вся в следах от банок… Груша ставила ему по 30 штук - «стеклянная» спина. Конечно, я теплил надежду, что сломал Жану позвоночник; нет! - потом увидел у костра: остался без кожи на спине… Или он думал, что я лопух какой-то? Подлови нормально, а не так!… Гриппа обиду за прыжок перенес на Жана. Пнул его ногой: «Ё…ый стыд!» Жан погорел мелковато и потерял мешок. Мешок он свой нашел, был озабочен ружьем, вода попала в стволы. Брел за нами, не забегая уже. Мы с Гриппой жгли бересту, освещая дорогу, скручивая ее в горсти, чтоб подольше горела. Гриппа объяснил мне, что Жан мог и не докручивать пробку. Не так и страшно, если травит помалу. Нормальная осадка на струе… «А как ты смотришь на то, что Жан под меня подлез?» Гриппа ответил шуткой: «Пристроился к твоей ж…, а ты его понял не так». Он был доволен, что я проучил Жана, хотя - не подвернись переката - все могло сойти не так гладко. Надо мне учитывать, что мы втроем. Гриппа уточнил, что мы оказались трое в одной лодке. Он допускал, что я вправе все решать сам, если это обеспечивало мне жизнь. Только на этой черте. Надо знать меру и все вычислять. А если вычислил, то неважно, кто рядом сидит, - тот ведь тоже считает… Мне была знакома эта философия; различие между нами было в другом: мысленно я допускал, что угодно, а механизм во мне срабатывал сам по себе. Тут, как ни кивай, ни соглашайся, а все свое останется при своих.

Жан всю ночь жег спину, зарастал коркой… Что может теперь отколоть Жан, когда до него доехало: со мной надо вести осторожней! Какой из него стратег? Ружье не отнимешь из-за этого тигра. Я не верил по-прежнему ни в какого тигра. Но в нем был аргумент насчет ружья. При Гриппе Жан не посмеет в меня стрелять. Может отчудить в том же духе, что сегодня. Ну, немного позамысловатее. Не боялся я Жана, не сомневался уже, что его одолею. Пусть Гриппа хотя бы держит нейтралитет. Ясно, у них свои отношения. Не все золото, что блестит. У меня же был еще один враг, он мной уже овладел, - холод. Мне могло быть жарко и во льдах, как на Шантарах. Но в меня проникал холод от плохого взгляда. От злобы человека, если он преображался, меня трясло, я околевал. А тут ледник, Сихотэ-Алинь. Я не знаю отсюда дороги, не представляю, как останусь один… В конце концов плюнул на браконьеров и на предостережение Гриппы. Надо выспаться, лег у самого костра - и проснулся живой.