Роман о замках. Книги 1-4

Имущество этих людей было равно имуществу семьи Монтеней. Семья жила счастливо, спокойно, почитая науки и любя словесность. К маленькому Мишелю с раннего возраста был приставлен немецкий воспитатель, некий Гостанус, который обучил его латыни гораздо раньше, чем французскому. Но произошло это не по собственной воле, а по желанию отца: «Для воспитания и развития речи отец отдал меня немцу, который, вплоть до конца дней своих, будучи уже прославленным медиком во Франции, абсолютно игнорировал наш язык и прекрасно изъяснялся на латыни… И после того, как мне исполнилось шесть, я понимал французский не лучше, чем какие-нибудь каракули или арабскую вязь…»

Пройдя первые университеты в семье, юный Мишель отправился получать основательное образование в коллеже Гийенна в Бордо, достойно его окончил и поступил на службу советником в Податной палате в Перигё, а когда та перестала существовать – в парламент Бордо.

Увидев сына, возвратившегося с вытянутой физиономией и тоской в глазах, Пьер де Монтень подумал, что такое душевное состояние не пристало иметь молодому человеку тридцати лет. Согласно его собственной этике, страдающее сердце могло вылечить только другое сердце, и, поскольку Мишель потерял друга, ему ничего другого не оставалось, как обрести жену. Впрочем, он и был в том возрасте, когда самое время уже позаботиться о продолжении рода.

Женитьба? Ему не особенно этого хотелось. Приобретя некоторый опыт по части женщин, этот преждевременно облысевший молодой человек проникся к ним недоверием. На самом деле они просто не привлекали его. Тем не менее позже он напишет: «Женятся для того, или главным образом для того, чтобы иметь потомство, семью…» Вот почему он не сильно сопротивлялся планам своего отца.

Впрочем, он уже знал ту, которая ему предназначалась: ее звали Франсуазой де Ля Шассэнь, и происходила она из знатной бордоской семьи. Мишель уже встречал ее в Бордо. Она была красива, молода и богата. Чего еще желать? В 1565 году они поженились. Но если красавица Франсуаза думала, что с этим молодым человеком (утонченность которого ей весьма нравилась) она познает упоительные ночи, то очень скоро ее постигло разочарование. Сам Монтень считал нужным сообщить потомкам свои соображения о супружеской любви:

«Нужно прикасаться к женщине осторожно и сдержанно, опасаясь пробудить в ней излишнее сладострастие…» Невеселая программа! И все, что мадам де Монтень сумеет подарить своему супругу, так это четырех дочерей… и муки ревности.

В 1569 году, вскоре после смерти отца, оставившего ему в наследство замок и земли Монтеня, Мишель потерял своего младшего брата, юношу любезного и распутного, который носил шпагу и звался капитаном де Сен-Мартеном. Он был страстным игроком в мяч и по иронии судьбы был убит ударом мяча, посланным чересчур резко и попавшим ему в лицо.

После его смерти составили опись имущества, которое состояло, главным образом, из украшений. Среди этих драгоценностей каждый в семье знал великолепную золотую цепь, которой брат любил украшать себя, производя потрясающий эффект. И тут вдруг эта цепь пропала, и ее невозможно было найти.

После длительных поисков знаменитую цепь наконец обнаружили… в сундуке Франсуазы де Монтень. Взбешенный Мишель потребовал объяснений: он пожелал узнать, каким образом эта вещь, столь дорогая его брату, оказалась у его жены. Франсуаза активно защищалась, заявив мужу, что если он желает узнать все до конца, то ему следует обратиться к собственной матери.

И Антуанетта де Лупп поведала старшему сыну, что цепь принадлежала ей; сначала она отдала ее младшему брату, потом передала в пользование невестке. Мишель не поверил ни слову из этого маловразумительного объяснения. Он пытался даже обратиться к правосудию, но постепенно гнев его угас, и все опять встало на свои места.

Этот эпизод навел Мишеля де Монтеня на размышления и вдохновил на создание той главы из «Опытов», что была им названа впоследствии «О рогоносцах…». В ней можно найти нечто похожее на жалобу:

«Я знаю сотню честных людей, обманутых вполне честным путем. И человек, жалующийся на это, достоин уважения. Сделайте так, чтобы ваша добродетель победила ваше несчастье. Сделайте так, чтобы люди вашего круга начали презирать вашего обидчика…» И еще: «Безумие желать объяснения злу, против которого нет лекарства, еще более его не усугубившего. Вы иссыхаете и умираете, принося себя в жертву чему-то непонятному…»