Роман о замках. Книги 1-4

Будь ее воля, она не задержалась бы здесь больше ни на минуту. Не страшась темной ночи и сильного ветра, она со своей свитой покинула Божанси, отправилась в свой родной Пуатье, где не теряла времени даром: несколько недель спустя она стала женой Генриха Плантагенета, графа Анжуйского, своего соседа, который, правда, был моложе ее на целых десять лет. Это был брак по любви с первого взгляда, которому предстояло стать браком политическим, ибо Генрих чуть позже был провозглашен королем Англии. Вот такая ирония судьбы! И все же этот брак был счастливым лишь какое-то время. Потом в своих письмах отвергнутая, обманутая, притесненная, заключенная в тюрьму чужестранка, та, которая некогда гордо носила имя Орлицы двух королевств, писала: «Королева Англии проклята Богом…» При ней треть Франции стала английской на целых три столетия и были посеяны первые зерна Столетней войны.

Ту, которой предстояло разобраться с разрушительными последствиями мини-собора в Божанси, звали Жанной д’Арк. Орлеанская Дева в сопровождении «герцога Алансонского и всей компании, в полдень 16 июня 1429 года, установила трон на площади Божанси». Началась грандиозная чистка.

Три дня спустя штандарт, украшенный лилиями, заменил наконец английских леопардов, так удобно располагавшихся здесь в течение долгих лет. Божанси вновь приобрел вид и значимость королевского дворца.

В 1442 году Карл VII преподнес его в дар Жану Орлеанскому, графу де Дюнуа, знаменитому бастарду, одному из самых близких друзей Жанны д’Арк. И именно он построил небольшой замок, прилегающий к донжону. Граф де Лонгвиль завещал Божанси своим потомкам, которые и владели им в эпоху Людовика XIV, названную золотым веком.

Вновь став королевским владением, Божанси потерял этот статус в 1663 году, чтобы присоединиться к достоянию брата Людовика XIV, ноги которого там, впрочем, никогда не было. Огромные камни, толстые решетки, холодные залы и подземелья вызывали неописуемый ужас у любезного, но такого нежного Монсеньора.

Только род герцогов Орлеанских, в конце концов, возвратил замок городу Божанси. Почтенные меценаты приложили все усилия, чтобы сохранить красоту и величие этого легендарного сооружения.

Часы работы

С 15 апреля до 15 сентября с 10.00 до 12.30 и с 14.00 до 18.00

С 16 сентября до 14 апреля с 10.00 до 12.00 и с 14.00 до 17.00

Закрыт 1 мая, 24, 25 и 31 декабря, а также 1 января.

Бурбон-Л’аршамбо (Bourbon-L’archambault) Кровь королей…

Счастливое время прошло.

Все изменило свое лицо.

Расин

Величественные и все еще дивные, хотя и полуразрушенные башни замка устремляются в нежную синь неба. Безусловно, время превратило их в тень некогда мощной крепости. Но их немой крик, исходящий из глубины веков, явственно гласит о той самой династии, которая подарила Франции стольких королей! Давший ей имя и семейный герб, замок Бурбон является, пожалуй, самым ярким воспоминанием прошлого. В этом смысле он опережает Мулен, тоже разрушенный, и даже Монлюсон – единственный замок, что сохранился в хорошем состоянии. Но, увы, ничего не осталось от Шантеля, замка восхитительного и самого любимого, который так наглядно свидетельствовал о силе и великолепии герцогов Бурбонских.

Это место во все времена было известно и многолюдно. Сначала его посещали римляне, которые, будучи поклонниками гидротерапии, обнаружили благотворное влияние теплых вод на ревматизм и заставили всех в это поверить, да так, что на протяжении столетий самые знаменитые люди доверяли свои суставы заботливым водам этих бассейнов.

Первая ветвь Бурбонов прекратила свое существование в 1218 году вместе с Аршамбо VIII, который построил первый замок. Вторая угасла вместе с его дочерью Беатрикс, которая в 1272 году вышла замуж за Робера де Клермона, шестого сына Людовика Святого. Его-то и признали сиром де Бурбоном в 1283 году. Они стали родоначальниками всех королей, начиная с Генриха IV, правивших во Франции, включая нынешних претендентов на трон.

Их супружеская жизнь началась большой и блестящей свадьбой, но она не получилась счастливой. В свои двадцать четыре года Робер де Клермон, любитель всякого рода боев и турниров, получил удар булавой по голове и лишился способности мыслить здраво. Однако у него временами наступали периоды просветления, которые позволили ему принести некоторую пользу своему королевству.