Роман 'Петровичъ'

Добравшись до койкомест, жители нашего села-героя, с наслаждением отходили сначала к отхожему месту, а затем и ко сну. Перепутать эти отходные манёвры сейчас удалось только неопытному Сычу, который ещё не полностью доел собаку на земных ритуалах и народных обычаях, но, опять же, вследствие повсеместного мрака, это вопиющее безобразие, это гнусное наплевательство в лицо нашей высокой культуре, не заметил никто. Даже сам Сыч.

Первые лучики ласкового солнца нашли его плачущим в будке возле дома Клавдии Титькиной, единственной на всю округу учительке сельско го аграрного университета железнодорожной авиации имени Михайла Ломо зубова. Плакал наш псевдо-Петрович не от того, что замёрз в этой буд ке, как собака, а от того, что вспомнилась ему ночью родная планета, сочные химикаты на завтрак, период брачного почкования, платные сно видения, и, вообще, много чего ему вспомнилось. Ведь и заплакал-то он от того, что ему, среди прочего, невзначай вспомнилось, что давно по ра валить ему из этого романа к себе домой - в глубокий, дикий кос мос. Но Бэдтрака на месте не оказалось, и это выбило Сыча из колеи. Улететь без него Бэдтрак-4 не имел права. Это было просто невозможно. Такие глюки возможны только с Windows-2000, но не с его бортовой сис темой, в этом Сыч был уверен, глубже некуда. Но примятая трава, поя вившиеся на поле пшеницы круги пустого места и космический мусор на месте намечавшегося взлёта говорили сами за себя. Его бросили. И он умрёт здесь, в одиночестве, тоске и дебильном окружении мерзких иноп ланетных тварей. Сыч застонал.

Клава Титькина проснулась раньше обычного, в первом часу дня, с часик повалялась на кровати, и, в конечном итоге, решила всё-таки пойти умыться и даже почистить зубы. Она легко открыла железную дверь, которую про себя называла " агрегат анти-кобель ", вышла на крыльцо, широко открыла для зевка рот, и посмотрела на будку Бульки.

А так как в этом положении она пробудет следующие минут двадцать, я полезно использую это время для описания её внешности. Внешность у Клавдии Плутарховны Титькиной была очень привлекательная, не то, что внутренность. На вид ей было лет 18-35, в зависимости от настроения и освещения. В основном блондинка. Чувственные, зовущие губы, открыва ясь, демонстрировали окружающей природе блеск и сияние передних рез цов, а закрываясь, скрывали от придирчивого взгляда гниющие мосты и кариес с эффектом дирола. Глаза были очень красивы. Это были самые красивые глаза, про которые я когда-либо писал, а уж я-то в этом де ле, поверьте, очень некисло разбираюсь. Великолепные, тёмно-голубые глаза её имели такую глубину, что в ней потерялся бы любой мужчина, доведись ему хоть раз взглянуть в эти чудесные, манящие озёра страс ти. Жаль только, что ни один дурак этого не оценил, потому что на но су и на страже Титькиной всегда стояли огромные очки с невероятными по своей толстоте линзами. Формы Клавдия имела очень пышные , но по ходку, ноги и руки имела лёгкие, о чём быстро догадались в местном казино "Ночной кутило", перестав пускать туда Титькину ещё на прошлой неделе. Завершает этот краткий портрет копна рыжих волос, скрывающая от постороннего взгляда премилую попку. В смысле , волосы закрывают её любимую майку с изображением самки австралийского попугайчика на гибкой и сильной спине.

Клавдия стояла с открытым ртом и сильно хлопала глазами. Под эти аплодисменты Сыч пришёл в себя окончательно, и начал торжественное выползание из своего ночного убежища. Гигантских размеров бультерьер Булька с огромным синяком под левым глазом ( правый хук у Сыча всегда был не плох ) удивлённо рассматривал выгнавшего его, грозу кошек и Клавкиных кавалеров, Бульку, из родной будки. Для порядка и зарисовки перед хозяйкой, Булька поставил на дыбы шерсть на загривке и зарычал. В соседском доме упал шкаф. Но Сыч только взглянул на собаку, как та сразу поджала хвост и жалобно заскулила. Видимо рисковать последним оставшимся после ночного выяснения отношений с Сычом зубом, Булька не собирался, вследствие чего, поспешно ретировался за сортир.

Сыч поднялся на ноги, отряхнулся, кашлянул в грязный кулак, и сделал неплохой реверанс.

- Доброго утра, хозяюшка.

Клавдия Плутарховна Титькина закрыла рот. Передником.

- Не обессудь, родимая, что собачку твою помял малость, так ить она ж первая почала...

Клавдия Плутарховна Титькина открыла рот. На всю округу.