Роман 'Петровичъ'

" Почту уже взяли ",- мысленно ужаснулся барин и прыгнул в горя чую ,богатую нефтью воду. " Хорошо, что телеграфист Сенька на этой неделе в город скупляться подался, а то ведь свергли бы, засран цы",-преодолевая пруд изящным баттерфляем думал Петрович. Переплыв на тот берег, он первым делом положил у сарая пришедшего в себя после водных процедур Акафеста и метнулся внутрь. Послышалось нетерпимо громкое жужжание. " Д-да , типерича Зимнего так просто не возьмёшь", обречённо подумали гегемоны. Светало...

- 9

В сарае поднялась очень активная возня. Грохотало металлом по ме таллу, металлом по дереву, деревом по дереву, доносились удары по че му-то мягкому и градом сыпались матюки. Наконец все стихло; скрипнула кособокая дверь сарая, и по представшей их глазам картине обалдевшие инсугренты поняли, что на этот раз Петрович осерчал очень круто.

Экипирован Петрович был с почти неприличной роскошью. На голове у него красовался новый котел из добротного чугуна, в котором пред приимчивый помещик выбил две дыры для глаз. Правда , они у него полу чились слишком низко, и, стоя ровно, Петрович почти ничего не видел впереди, так что поза, в которой он выплыл из сарая , была довольно дерзкой и несколько неприличной. Одет старый боец был в несколько по ношенный водолазный костюм - его Петрович выменял у каких-то чудаков из города на живую жабу , которую помещик пленил в очень интересном стиле - рухнув на нее вместе с подломившейся веткой с дерева в тот момент, когда бедняга пробегала внизу. В каждой руке Петрович держал по две пары нунчак , которые бешено вращались, издавая мерзкий свист. За поясом , за голенищами валенок и за спиной у него были заткнуты в большом количестве самурайские мечи , азиатские кинжалы и индейские томагавки, с обоих боков свисали две здоровенные дырявые торбы с сю рикенами. Даже из глазных отверстий казана торчала пара индонезийс ких духовых ружей, из коих Петрович довольно регулярно пулял в Божий свет, как в копеечку, какой-то пернатой мерзостью. К ногам великого воителя испуганно жались, перебирая мохнатыми ногами и щелкая челюс тями, несколько одуревших от дневного света ос.

Петрович деловито взял одну из ос за свалявшуюся на загривке бу рую шерсть, и, тщательно установив ей траекторию (для чего, учитывая особенности боевого шлема Петровича, ему пришлось принять крайне раз вратную позу), наладил ей кованым валенком под зад. Мгновенно набрав высоту, дрессированная тварь, с жужжаньем кувыркаясь в воздухе, через несколько мгновений шлепнулась во вражеский лагерь, где сразу же, со гласно полученным инструкциям, начала щипать все подряд и плеваться вонючей слюной. Запустив весь свой десант в инвалидскую коляску, в ко торой Крупский, лучший шестовик деревни, бешено вращал своим любимым снарядом, отбиваясь от рычащих и плюющихся ос, Петрович решил идти на добивание, благо противник остался только один - Улька еще в начале схватки получила от своего товарища по партии шестом по лысине и сей час мирно не возникала где-то под сиденьем.

Солнце палило вовсю. В небесах бодро и жизнерадостно сновали гри фы, коршуны, ястребы и другая пернатая пакость со стервятническим уклоном. " В жизни всегда есть место подвигу!" - подумал Петрович.Из дав воинственное рычание, которое, смодулированное горшком, живо на помнило Крупскому отрыжку Пегаса , обожравшегося комбикорма, он, на бирая скорость, двинулся на супостата.

Окончательно обалдевший от всего происходящего, еще и так не при шедший в себя Акафест, робко попытался подняться на четвереньки ... (Просвещенный читатель сразу же поймет, что, учитывая целенаправлен ность и непредсказуемость движений Петровича, это добром не кончится и будет КАТЕГОРИЧЕСКИ НЕПРАВ , поскольку все закончилось ЕЩЕ ХУЖЕ !)

В падении Петрович порезал себе ногу сюрикенами и треснулся голо вой о дверцу вражеского экипажа. Теряя сознание, он успел заметить, что Крупский, выронив свой дрын и покувыркавшись как следует в возду хе, врезался в стайку комаров-толкунцов, что, похоже, изрядно рассер дило последних. Петрович удовлетворенно ухмыльнулся - ведь несмотря на то , что он был самым крутым в округе рукопашником - индивидуалом, выйти один на один и без оружия на местного толкунца он бы не согла сился ни за какие коврижки.

Дело потихоньку клонилось к закату. Солнце начало отбрасывать на песок длинные тени. Акашка, почувствовав себя в своей тарелке, ожив ленно пытался оглушить себя нунчаками. Толкунцы, собравшись в кучу , озабоченно решали, что им сделать с обмершим от испуга Крупским, си дящим в текущий момент посреди пруда по шею в нефти. "ТОЛКНУТ ИТЬ ОНИ ЕГО!" - злорадно подумал Петрович. -" Как пить дать - ТОЛКНУТ!"

Жизнь продолжалась ...

- 10