Роман по сценарию

Мир за окном мелькал, оставляя лишь размытую картину. Дорога, фонари, машины… всё слилось в одну линию, а в голове крутились только те страшные слова полицейского. «Она в реанимации… сильно избита… изнасилована.» Казалось, что реальность рушилась. Я не могла поверить, что это на самом деле произошло с моей сестрой.

Райан вёл машину быстро, но осторожно, бросая короткие тревожные взгляды в мою сторону. Он что-то говорил, как-то пытался меня отвлечь, но я почти ничего не слышала. Грудь сдавливала острая боль, и каждый вдох давался мне с трудом. Сердце колотилось, и руки дрожали, словно я могла рухнуть прямо здесь, не дождавшись конца пути. Но я цеплялась за это чувство боли, потому что оно напоминало, что я всё ещё жива, что ещё есть шанс, что моя сестра… что она…

Когда мы подъехали к больнице, Райан быстро открыл мою дверь, подставив руку, чтобы я могла опереться. Я заметила, как он внимательно смотрит на меня, словно боясь, что я упаду прямо здесь, у больничных дверей.

Мы зашли внутрь, и я сразу направилась к стойке администратора, но слова застряли в горле.

Врач, увидев нас, понял всё по моему лицу и тут же перевёл взгляд на Райана.

— Позволь мне поговорить с ним, хорошо? — он мягко, но твёрдо взял меня за плечи.

Я лишь кивнула, не в силах возразить. Сейчас у меня просто не было сил. Я стояла рядом, будто в тумане, стараясь услышать их разговор, но едва улавливала слова.

Райан тихо и настойчиво расспрашивал врача, повторяя вопросы, чтобы ничего не упустить. Я слышала, как он говорил: «Состояние… как критическое? Какие повреждения?» Мой разум цеплялся за эти слова, но при этом я не могла осознать их смысл. Врачи объясняли, что у неё серьёзные травмы, что её состояние нестабильно, и сейчас её поддерживают на аппаратах. Они говорили, что она потеряла много крови и находится в глубокой коме.

Он, оглянувшись на меня, на мгновение замолчал, а потом, сдержанно кивнув, поблагодарил врачей и попросил разрешения хотя бы увидеть её, хоть на мгновение, чтобы я могла успокоиться. Один из врачей бросил на меня жалостливый взгляд, потом посмотрел на Райана и сказал, что они могут позволить нам только издали взглянуть на неё, потому что реанимация закрыта для посетителей.

Райан вернулся ко мне, осторожно взял за руки и заглянул в глаза. Его взгляд был тёплым, но в нём я видела тревогу и понимание.

— Велория, — сказал он тихо, стараясь, чтобы я услышала и поняла его слова.

— Сейчас её состояние… очень тяжёлое. Врачи делают всё возможное, чтобы помочь ей, но мы можем только ждать. Мы не можем к ней войти, но сможем увидеть её через стекло.

Его слова резанули меня, как лезвие. Я кивнула, чувствуя, как к горлу подступают слёзы, но я старалась не давать им выйти.

Мы пошли к комнате реанимации, и я почувствовала, как сердце сжимается от страха. За стеклом, в окружении множества трубок и аппаратов, я увидела свою сестру.

Она казалась такой маленькой и хрупкой, кожа бледная, а на лице и теле виднелись следы побоев. Светлые волосы ореолом рассыпались по подушке.

Я не могла дышать. Слёзы обжигали глаза, и я попыталась закрыть рот рукой, чтобы сдержать стон боли. Райан снова был рядом, крепко обнял меня, его пальцы аккуратно гладила мои плечи, успокаивая как мог.

— Всё будет хорошо, — тихо прошептал он.

Но верила ли я в эти слова?

Вой больничных стен

Ночь в больнице тянулась бесконечно. Я сидела на жёстком пластиковом стуле перед дверью реанимации, чувствуя себя так, словно сама была за стеклом, в каком-то стеклянном аквариуме, отрезанном от мира. Всё казалось нереальным: и свет стерильных ламп над головой, и звуки мониторов, и шум удалённых голосов врачей.

В какой-то момент я заметила, как мимо прошёл Райан, держа стакан воды. Он подошёл и протянул его мне:

— Велория, выпей. Ты уже долго сидишь здесь.

Но я смотрела сквозь него, не реагируя. Как в тумане, даже не сразу осознавая его слова. Всё внутри казалось пустым, застывшим, как замёрзшая вода в пруду.

— Велория… — его голос стал чуть мягче, но в нём звучала какая-то решительность. Он опустился передо мной на корточки, так чтобы наши глаза были на одном уровне, и осторожно взял меня за лицо, заглядывая в глаза. — Послушай, ты сильная. Я знаю, как тебе больно, но если ты будешь вот так отрешённо сидеть, ты не сможешь помочь своей сестре. Ты нужна ей.

Его слова, сказанные так твёрдо и с любовью, вдруг пронзили меня, словно растопив лёд. Слёзы начали катиться по щекам, одна за другой, пока всё внутри не разорвалось криком боли и страха, который я так долго подавляла. Я зарыдала, не стесняясь, словно бы эта боль могла хоть немного облегчить то, что произошло. Райан обнял меня, позволяя выплеснуть всё, что накопилось.

Через день сестру перевели в палату. Она по-прежнему была в коме, но теперь мне хотя бы позволили сидеть рядом с ней. Я вошла в палату, взглянула на её лицо, покрытое синяками и ссадинами, и почувствовала, как на глаза снова наворачиваются слёзы. Казалось, будто это была не она — только бледная, изломанная тень моей сестры.