Роман с Джульеттой

– А ты и вправду строила? – улыбнулась Алина.

– Еще чего? – вспыхнула Лида и вскочила на ноги. – Ему же лет пятьдесят, если не больше. Старичок-моховичок! Бледная поганка!

– Так он же богатый! – подначила ее Алина. – Знаешь сколько подруг тебе завидуют?

– Ты что, издеваешься? – Лида сжала кулаки и вдруг всхлипнула: – Я Егора люблю, а эта мразь лезет! У него таких, как я, точно блох на собаке. Да пропади он пропадом со своими деньгами!

– Ладно, успокойся, – Алина взяла Лиду за руку. – Что-нибудь придумаем! Ты говорила этому Тарзану, что у тебя есть молодой человек?

– Ты что? – испугалась Лида. – Они же обязательно что-нибудь с ним сделают! Ты бы видела его мордоворотов! У них кулаки с мою голову!

«Да уж, имела честь познакомиться», – хотела сказать Алина, но промолчала. Зачем Лиде знать, что ей тоже известно, какой величины кулаки у отморозков Тарзана.

– Ладно, – повторила она, – что-нибудь придумаем. Эти Тарзаны тоже по лезвию ходят. В случае чего, им никакие деньги не помогут!

– У него все схвачено, – тоскливо произнесла Лида. – И притом он же не внаглую пристает. Шоколадки мне дарит… А сегодня форму предложил новую купить, вот Егор и взбеленился.

– Он часто бывает на ипподроме?

– Тарзан-то? Раза два-три в неделю. Он на лошадях катается. Не на своих, на тех, что спокойнее, а меня в инструкторы выбрал.

– Вон оно что? – улыбнулась Алина. – Так это он к тебе, как к инструктору, подлизывается.

– Может быть, – Лида недоверчиво посмотрела на нее. – Только зачем на выходные к себе на заимку приглашал? На лыжах и снегоходе покататься?

– Ты ему отказала?

– А как ты думаешь? Я ему сказала, что в эти выходные к маме еду, дескать, приболела она.

– А он что?

– Говорит, что зима только начинается и его предложение остается в силе.

Алина хмыкнула.

– Ты и вправду к матери поедешь?

– Теперь придется, – вздохнула Лида. – Каждое воскресенье придется домой ездить, чтобы от этого поганца отвязаться.

– Пока это лучший выход, – Алина поднялась со стула, – но если он совсем уж откровенно станет к тебе приставать, я найду, что ему сказать. И чем пригрозить!

Лида недоверчиво посмотрела на Алину.

– Ты веришь, что он тебя испугается? Как же?

– Ну, если ты сомневаешься, зачем все мне рассказала?

– А кому мне еще рассказывать? – Глаза у Лиды снова покраснели. – В милицию, что ли, заявить? Так менты надо мной только посмеются.

– Понятное дело, посмеются, он же тебе ничем пока не угрожает. – Алина ободряюще ей улыбнулась. – Но у меня есть на примете люди, которых Тарзан точно побаивается. И если вдруг приспичит, попросим их о помощи.

– Тоже бандюки? – подозрительно посмотрела на нее Лида. – Из Москвы?

– Нет, не бандюки, – Алина усмехнулась про себя, вспомнив вдруг этих «бандюков», – но очень уважаемые в городе люди.

– И кто же они? – продолжала допытываться племянница.

– Пока не скажу, – весело ответила Алина, – придет время, сама узнаешь.

К счастью, на пороге снова появились сыновья, избавили ее от дальнейших расспросов и тут же, не сходя с места, затеяли возню.

– Лида, – Алина умоляюще посмотрела на племянницу, – займись ими. У меня всего полчаса, чтобы навести красоту. Сегодня Серпухов пригласил меня в ресторан. Надо быть в боевой форме.

– Серпухов? – округлила глаза Лида. – Ну, ты даешь! И молчала!

– А что тут рассказывать? Решила немного отвлечься от проблем. И Серпухов очень вовремя подвернулся.

– Ничего себе подвернулся! – фыркнула Лида. – Где ты его подцепила?

– В театре.

– В театре? Тебя приняли в театр? И Серпухов на тебя глаз положил? А как же Вероника Белова?

Алина поморщилась. Близнецы, которые раньше пыхтели и ругались шепотом, принялись громко обзывать друг друга, и, кажется, дело дошло до кулаков. Она повысила голос и быстро, оглядываясь на сыновей, проговорила:

– Успокойся! Серпухов, надеюсь, без ущерба для здоровья Вероники Беловой навестил меня чуть больше часа назад и очень мило пригласил поужинать в ресторане. Скорее всего, будет уговаривать работать в театре. Я обещала подумать…

– Что-то я не пойму? – нахмурилась Лида. – Ты же поехала утром устраиваться на работу?

– Не устроилась, – Алина развела руками. – Так получилось… – И молитвенно сложила ладони. – Прости, но я спешу. Пожалуйста, успокой и накорми парней! – И посмотрела на сыновей: – Прекратите воевать и подойдите ко мне!

– Мама! Он первый начал, – бросился к ней Никита. – Он говорит, что я сижу на лошади, как на горшке.

– Ябеда! – пробурчал Степан и, шмыгнув носом, презрительно добавил: – Маменькин сынок!

– Лида, это ненадолго. – Алина понимала, что надо сделать выбор: или отправиться в ресторан лохматой и ненакрашенной, но постараться разобраться в истоках конфликта, или, наоборот, пренебречь материнскими обязанностями, зато сразить Серпухова наповал.

И впервые за последнее время предпочла второе, справедливо полагая, что ей еще не раз придется выполнить свой родительский долг и даже воплотить в жизнь то, что она давно обещала сыновьям: выдрать их как сидорову козу.

А в этот раз она ограничилась тем, что строго посмотрела на Степку и Никиту и приказала: