Роман с феей

Неожиданно запахло весной. Взошло солнце, но какое-то ненастоящее. Вокруг фонтана, во всём дворике стало светло как днём, а совсем рядом продолжалась ночь. Митридат застыл, не имея возможности пошевелиться. А венец вдруг пустил побеги, и эти побеги вонзились, точно когти хищника, в кожу злодея. На висках, на лбу, за ушами. Он сперва покраснел от натуги, затем его кожа стала синеть, вены вздулись. Колдун пытался что-то сказать, но не смог. Хотел сорвать с себя венец, но руки более не слушались его. Кровь из маленьких ранок стала собираться в капли и падать на землю. А земля вокруг уже пробуждалась. Её покрывала молодая трава, цветы, между которыми сновали букашки. Среди брусчатки пробивалась зелень.

Даже сейчас Митридат выглядел воплощением мощи. Он долго держался, хотя, вероятно, и понимал, что никакое напряжение, никакие усилия не смогут одолеть силу тернового венца. Он ведь прекрасно знал, какое желание загадывал.

Через некоторое время сопротивление ослабло, и Митридат упал на колени. Он завыл от боли и от осознания поражения. Вой этот почти не превращался в звук, лишь в слабый стон вперемешку с шипением. Колдун вновь попытался сорвать венец, на этот раз, похоже, вложив в движение последние силы, но всё равно ничего не добился. Руки, едва уколовшись о шипы, опали, словно парализованные электрическим ударом. Молодые побеги вонзились колдуну в шею. Его жилы набухли, и побеги ввинтились в артерии и пустились по ним, точно по долгожданному торному пути. Они ветвились, распространялись по кровеносной системе, по всему телу, пробивали изнутри кожу и, превращаясь в терновые ветви, распускали листья. Побеги стремились вверх к ненастоящему Солнцу. Их становилось всё больше, и вскоре Митридата не стало видно за переплетением ветвей, колючек, листьев.

Николай огляделся. Ненастоящее Солнце светило словно со всех сторон, почти не оставляя места теням. Ни самым обычным, ни тем, что прислуживали Митридату. И вот уже тени-прислужники исчезли от яркого света, точно истаяли.

Внезапно музейное крыльцо заволокло клубами дыма, которые постепенно закрутились и сформировали нечто вроде вихря, но стоящего и вращающегося на ребре – так выглядят ураганы и тайфуны на снимках из космоса. Из глаза этого маленького вихря шагнули три старика, один из которых выглядел, как взрослый ребёнок. Розовощёкий Джалут нёс на вытянутых руках открытый ларец из красного дерева. Рядом с ним семенили Сарафил и Раджим с жезлами.

Тем временем терновый куст на месте Митридата прекратил рост, как только втянул в себя остатки колдуна и его одежды. Лишь несколько верхних ветвей продолжали удлиняться. В конце концов они сплелись между собой, образовав новый венец. Раздался щелчок, похожий на лязг секатора, венец, уже без побегов и длинных шипов, отделился от тернового куста и покатился своей дорожкой. Прямиком к ногам Николая. Тот сделал шаг назад и в сторону. Пытать удачу там, где потерпел поражение сильнейший злодей, ему и в голову не пришло.

Итак, всё кончено? Да. По идее, Николай должен был почувствовать облегчение и от того, что остался жив, и от того, что выполнил долг. Но облегчения он почему-то не ощущал. Пошатываясь, он вернулся к фонтану и уселся на серый гранитный борт.

Старики осторожно и с благоговением подняли венец, держась за него каждый только одной рукой, и положили на бархатную подушечку в ларце. Джалут шевельнул большими пальцами, крышка ларца громко захлопнулась. Сарафил вынул из кармашка на поясе серебряный ключ и, вставив в одну из скважин, провернул его. Раджим вытащил точно такой же и воспользовался второй скважиной. Когда ларец оказался заперт, Джалут отправился с ним к вращающемуся порталу. Торжественную атмосферу немного подпортили шелки, которые чуть не сбили Джалута с ног, выскочив из портала как раз в тот момент, когда розовощёкий крепыш собрался шагнуть за порог. Все трое оборотней выглядели ошалевшими.

Кристина, которая уже освободилась от злобных теней, подбежала к Николаю и ещё раз обняла.

– Откуда ты здесь взялась? – едва слышно спросил он.

Ему захотелось погладить девочку по голове, но сил хватило только, чтобы положить ладонь на макушку.

– Меня привезли с фестиваля, – ответила она.

– С фестиваля? – Сил удивляться не осталось, но всё же он удивился. – Но как ты попала на фестиваль?

– Сама приехала. На велосипеде.

– Значит, на велосипеде. Бедная девочка, – на этот раз сил хватило, чтобы осторожно погладить ребёнка по голове. – А ты знаешь стишок про Африку? В Африке акулы, в Африке гориллы, в Африке большие злые крокодилы…

– Я почувствовала, что феечка в беде, а потом получила от неё послание, – сказала Кристина.

– Ага, а вот мне она почему-то не написала, – вздохнул Николай и сразу пожалел о сказанном. Зря он принялся жаловаться ребёнку.

– Послание не такое, как письмо, – пояснила девочка. – Я просто как бы увидела, что случилось, и поняла, что можно и нужно сделать. Ну и взяла велосипед, и поехала. Я теперь чувствую переходы и тропы, могу перескакивать куда угодно. Это нетрудно, хотя и страшно ехать в темноте по лесу.