Роман с героем

Суровая мина на лице товарища, явно облеченного полномочиями, едва он разглядел Станислава, неожиданно скомкалась, явив миру тень растерянности. Правда, он быстро взял себя в руки и вновь попытался надеть маску неприступности.

– Павел Ефимович, вот гражданин нарушает! Машину загнал на тротуар, конус раздавил, грубит, требует господина Белявского, – скороговоркой выпалил один из охранников.

– Привет, Консул! – добродушно бросил Станислав. – Вы меня звали – и я пришел.

Хотя Павел Ефимович, как обратился к нему охранник, произнес всего несколько слов, Станислав без труда уловил и знакомый тембр голоса, и легкую картавинку. И это решило все сомнения. И звуковой локатор уже не понадобится. Общение в гараже было односторонним. Консул наблюдал за Станиславом через видеоаппаратуру, потому и сразу узнал «он-лайн» собеседника.

А Станиславу пришлось задействовать слух, и он успешно справился с этим заданием.

– Проведите его внутрь, – после секундной паузы, негромко и сухо произнес мужчина и, круто повернувшись, скрылся за дверью.

– А машина? – неуверенно спросил один из охранников.

– Сказал шеф внутрь провести, значит – провести внутрь, – философски заметил его коллега. – Прошу вас, гражданин.

– Шеф?! Павел Ефимович разве директор «Армады»? – делано удивился Станислав.

– Начальник режима, – не разобравшись, что это подвох, отозвался молодой охранник. – Директор, тот – «генерал».

Станислава завели в холл. Консула, то бишь Павла Ефимовича, там уже не было. Стасу предложили присесть в кресло у стены, что он и сделал.

Долго ждать не пришлось. Начальник режима появился минут через пять, спустившись по лестнице со второго этажа.

– Проведите гостя в приемную, – не глядя на Стаса, отдал приказание охране Павел Ефимович, развернулся и широким шагом двинулся куда-то по коридору.

Глава 8. Согласие как продукт непротивления сторон

Белявский встретил Станислава лучезарной улыбкой и широко раскинутыми руками. Правда, из-за стола не вышел. Надо полагать, это означало объятие на расстоянии.

– Рад вас видеть, Станислав Николаевич, при полном здравии и цветущем виде, – радостно поприветствовал гостя Бес.

– А как я сам рад своему здравию, – не преминул съязвить Стас. – Не иначе, вашими молитвами...

Белявский сделал вид, что не заметил насмешки, и предложил Станиславу присесть на стул у приставного столика. Сам он опустился в кресло за огромным зеленого сукна столом.

– Отличная работа! – произнес Бес после небольшой паузы, во время которой он с явным интересом разглядывал Стаса. – Если бы я не имел информации, как вы сейчас выглядите, ни за что бы не признал.

– Это все, что вы хотите мне сказать? – насмешливо спросил Станислав. – Да, вопреки вашим желаниям я жив и здоров и выгляжу достойно.

– Ну, зачем вы так, Станислав Николаевич, – поморщился Белявский. – Я никогда не желал вам зла.

– Ну конечно, подставить меня под сфабрикованное убийство, а затем отправить на бойню, носящую имя Синдикат – доброе дело. А уж устроить на меня охоту, выставив флажки по всей Москве, иначе как веселым детским утренником не назовешь.

– А не сами ли вы, любезный, в свое время влезли в опасную игру? Разве вы не работали под прикрытием? Казачок-то засланный был!

– Не правы вы, Евгений Серафимович, – мотнул головой Стас. – Это по вашей милости пришлось пойти по скользкой тропке. Когда меня увольняли на гражданку, я ведь ни сном ни духом...

– И не случись с вами того, что случилось, вы бы сейчас честно трудились грузчиком в своем родном Одинцове на какой-нибудь продовольственной базе и потихоньку спивались. – Перебив Станислава, Бес нарисовал возможный и, в принципе, реальный путь, по которому могло пойти развитие его жизни. – А то, что не было у вас выбора, так любой из нас часто встречается с подобными коллизиями. Что там в песне поется? «Мы выбираем, нас выбирают, как это часто не совпадает...»

– Допустим, что это так, – не стал спорить Стас. – А зачем было устраивать спектакль со стрельбой, похищением, каким-то таинственным Консулом-Фантомасом за зеркалом? Это что, изощренная форма мести? Игра кошки с пойманной мышью? Придушить, отпустить, поймать, снова придушить и снова отпустить... Это вместо того, чтобы на месте шлепнуть. Извращенная у вас фантазия, Евгений Серафимович.

– Вы можете не поверить, Станислав, разрешите я к вам без отчества по старой памяти буду обращаться, так как-то проще... Так вот, можете верить, можете не верить, но, говорю откровенно, я не питаю к вам не то что ненависти, даже мелкой неприязни. Более того, я искренне рад, как никто другой, что разгромлена преступная организация, которую вы называете Синдикатом. И лично вы в этом сыграли не последнюю роль.