Роман с героиней

И ошибся: меня опять врасплох облаяла песка, когда я поднимался по своей улице. Даже сердце екнуло. Я остановился, кинул ей карамельку и сказал, что прощаю ей коварные нападения. Пусть и она простит мой розыгрыш с медведем. Собака сгрызла гостинец и заурчала. Я пошел и лишь погрозил ей пальцем, когда она заклацала мне вслед зубами со своего бетонного балкончика.

И когда пришел в свой номер и позвонил Оксане, ее не оказалось.

Она сама позвонила к полуночи и сказала, что бродила по городу, прощаясь с ним, и посидела в том кафе, где мы познакомились... Мы ходили с ней по одним и тем же местам, но не встретились. Ну и хорошо.

И мы стали договариваться, во сколько ей завтра утром выйти из отеля, чтобы не опоздать в аэропорт. Я сказал, что заеду за ней ровно в восемь -Анатолия уже заказала такси.

Выгреб содержимое холодильника в мешок, сунул в него оставшиеся пачки туалетного мыла, не распакованный тюбик зубной пасты и тихонько отнес на кухню -- Анатолии.

Анатолия спала, горела рождественская елка в гостиной, и шебаршились в клетке птички -- я постоял, запоминая их и прощаясь.

Глава 11

Афины. Аэропорт.

Утром я обнялся с Анатолией, похлопал ее по мягкой спине, она вытерла слезы, приглашала приезжать еще. Таксист подхватил мой чемодан и понес к машине.

...В аэропорту мы прошлись по пустынному зданию и сели на диванчик. Оксана достала фотоаппарат:

-- Давай я тебя сфотографирую. Только улыбайся.

Я, как мог, улыбнулся.

-- Теперь я тебя. -- Я стал доставать свой.

-- Ты мне напишешь?

-- Да.

-- Приезжайте вместе с женой летом. И малого берите, с дочкой познакомим.

-- Улыбайся, -- сказал я.

-- Не могу, -- сказала Оксана. -- Подожди. -- Она отвернулась и полезла в сумочку.

Я вышел на улицу и покурил. Подъезжали такси, греки катили чемоданы на колесиках, меня обнюхала собака и отошла. Я подумал, что через час полета мы расстанемся: ей на Вену, мне на Амстердам. И едва ли когда увидимся. Я подошел к киоску сувениров и купил лазоревый камушек в виде сердечка на серебряной цепочке. Простенький и изящный, как мне показалось.

-- Это героине моего романа на Новый год.

Она взяла с улыбкой: "Спасибо".

Я взвел фотоаппарат: "Готова?"

Она кивнула. Я щелкнул раз, другой, третий.

-- Первый бокал в Новый год я подниму за тебя. И твою семью.

-- Я тоже, -- сказал я. -- Передавай привет Матвеичу -- "Ой, блин, лучше бы я умер!" И маме. Не грусти, все будет хорошо.

-- Ты мне очень помог, -- сказала Оксана и тронула капюшон моей ветровки. -- Если бы не ты...

-- Не обижайся, что не смог уделить тебе много времени. И не обижайся на мои резкие слова...

-- Чудной ты человек...

-- Чудной.

Она чмокнула меня в щеку и вытерла пальцем помаду.

-- Не забывай меня, пожалуйста...

-- Не забуду.

В самолете мы молча смотрели в один иллюминатор, и я тихо радовался, что все обошлось: не надо будет врать жене, прятать глаза, а светлая грусть останется при мне, и ее не надо будет стыдиться..."