Роман с Пожирателем (СИ)

— Ты не чувствуешь, Малфой. Не понимаешь простых вещей. Думаю, это недочёты твоего воспитания и только. Но я всё-таки хочу до тебя донести. Я оскорбила человека. Пусть даже не оскорбила, но задела за живое и болезненное. Ты сам знаешь, каково это, когда твоё прошлое не даёт покоя, — Малфой по своей излюбленной привычке отвернулся к стеллажу с книгами. — И после этого я должна общаться с этим человеком на деловом языке, не зная, что он чувствует, переживает ли, не относится ли к тебе с предубеждением, не думает ли, что ты к нему необъективен…

— Я понял, Грейнджер, — немного раздражённо бросил он. — Давай к сути.

— По сути, я прежде должна была наладить контакт с человеком, а потом уже переходить к делам. А получилось наоборот. Благо, что Трэверс оказался порядочным человеком…

— Уже сделала выводы? — Малфой резко обернулся. На его лице было явное удивление.

— А чего там делать? — выражение её лица стало вдруг таким воодушевлённым, что Малфой поморщился. — Честно сказать, я поражена! Трэверс настолько чуткий человек. Меня с таким вниманием слушали только профессора в Хогвартсе.

— Ты его совершенно не знаешь, — немного раздражённо заговорил Драко. — Ты его видела два раза в жизни, а восторги… Он странный. Я бы на твоём месте не особо о нём заморачивался. Извинилась?

— Ну… да.

— Груз с души сняла?

— Да, похоже…

— В таком случае, давай уже вернёмся к работе.

— Подожди… — вдруг задумчиво произнесла Гермиона. — Ты говоришь, что он странный. А в чём странность? Мне он показался просто очень вежливым, воспитанным и внимательным человеком. Он с рвением относится к работе…

— Ты теперь только о нём и будешь говорить? — воскликнул Драко, снова плюхаясь на стул. — Майлз не стоит внимания, он ужасно скучный человек…

— Так ты хорошо его знаешь? — оживилась Гермиона. Драко с досадой сжал челюсти и резко выдохнул. — Слушай, расскажи о нём! Я, конечно, взяла личное дело Трэверса в архиве Штаба мракоборцев, но раз ты знаешь его лично…

— Грейнджер, что за нездоровый интерес? — Малфой вскочил на ноги и быстро заходил по кабинету, а Гермиона подозрительно следила за ним взглядом. Его раздражение смущало.

— Что тут нездорового, не пойму. Я, к сожалению, плохо разбираюсь в мужчинах, — иронично ухмыльнулась она, и щёки Малфоя пошли пятнами. — Поэтому было бы целесообразно собрать хоть какую-то информацию, прежде чем встречаться с человеком.

Малфой замер на месте, медленно повернулся к ней лицом.

— Вы встречаетесь?

— Пока нет. Но Трэверс предложил как-нибудь… просто мне сейчас некогда.

— Плохая идея! — выдохнул Малфой. Гермиона подпёрла подбородок кулаком и вглядывалась в его лицо, выражавшее крайнее недовольство.

— Какое тебе дело, Малфой? Не всё ли тебе равно, с кем я встречаюсь, общаюсь. У тебя своя жизнь, вот ей и занимайся, ясно? Не хочешь рассказать мне о Трэверсе?

— Не особо.

— Ладно! Тогда вернёмся к делам! — вежливо улыбнулась она. — Те документы, что ты мне принёс, буду анализировать ещё дня три, может четыре. Отчёт сама отнесу. Вопросы есть?

— И тебе не нужна помощь? — с сомнением спросил Драко, бросая взгляд на две внушительные стопки папок.

— Нет, — дёрнула она плечом. — Я отлично справлюсь без тебя.

— А кочующие кентавры?

— Можно подумать, они тебя заботят, — ухмыльнулась девушка. — Отдыхай, Малфой.

Напряжение на его лице сменилось расслабленным, злорадным выражением, которое она так хорошо знала ещё со студенческих лет.

— Ну и торчи тут в гордом одиночестве, как всегда, сухарь ты мой недогрызенный, — ехидно ухмыльнулся Малфой и вышел из кабинета.

Гермиона вздохнула и повернулась лицом к окну, из которого был виден центр площади просторного Атриума Министерства магии.

— А чего ты хотела? — шепнула она сама себе. — Знала же, что рано или поздно так и случится…

***

— Сосредоточьтесь, мистер Трэверс. Вы должны полностью успокоить сознание. Представьте что-нибудь умиротворяющее, что-то, приносящее вам тишину. Это может быть река, цветущий сад, потрескивающий камин, что угодно.

Голос профессора Снейпа, тихий, монотонный, спокойный, умиротворял сам по себе. Майлзу иногда казалось, что он заснёт на одной из его лекций, за что будет изгнан из кабинета декана жестоко и надолго. Юноше нужны были его уроки. Слишком нужны, ибо Хогвартс стал для него кромешным адом. Постоянный шум, невыносимый, давящий преследовал его несчастное сознанье. Он не мог заткнуть уши, чтобы не слышать мысли всей этой толпы людей, которая его окружала. Это был нестерпимый гвалт из смеха, крика, плача и потока бесконечных внутренних речей. Майлз болел так часто, что практически жил в больничном крыле Хогвартса, и это, пусть и ненадолго, успокаивало. Он не хотел жаловаться матери, боялся её расстроить, разочаровать. А уж тем более не доверял отцу.

— Мистер Трэверс. Однажды вы определитесь с выбором, — мелодично продолжал профессор. — Если вам становится невыносимо от внешнего шума, вы должны погрузиться в свою внутреннюю тишину. Прекрасную, дающую силы тишину. Представьте журчание воды в реке, как она перекатывается по камням, как стекает с холма звенящим водопадом…