Роман с президентом

Нужно сказать, что сознание того, что я ухожу и скорее всего уже никогда не вернусь для работы в Кремль, обострило восприятие всего происходящего в его стенах. Раньше, за занятостью чаще всего просто не было времени обращать внимание на детали. То был какой-то бесконечный и в целом изнурительный бег наперегонки со временем В эти последние месяцы и дни я впервые увидел, как необыкновенно красив Тайницкий сад, как загадочен Кремль поздним вечером, когда нет ни туристов, ни служащих и лишь кое-где по углам зданий стоят одинокие фигурки часовых. Несколько раз я обнаруживал странных людей с войлочными нарукавниками, разгуливающих по Ивановской площади с соколами на руке. Время от времени они подбрасывали их вверх, удерживая на кожаной бечевке. Соколы хлопали крыльями и беспокойно кричали. В награду из маленького деревянного ящичка им доставали живую белую мышь. Оказалось, что таким образом от куполов кремлевских соборов отгоняют стаи ворон и голубей, чтобы они не портили позолоты куполов и не пачкали головы и плечи бронзового Ленина, все еще сидевшего в сиреневых кущах возле 14 корпуса.

И однажды, уходя поздно вечером с работы, я стал свидетелем того, как бронзового человека с пролетарской кепкой в руке обмотали канатами, подняли над землей и тихо увезли на желтом подъемном кране, освобождая древний Кремль от символов революции.

У Ельцина уже и сейчас довольно хулителей. Их будут сонмища, когда станет ослабевать его рука. Но как бы ни справедливы были упреки в его адрес, даже враги не смогут изъять из памяти того, что он действительно сделал: прошел вместе с Россией первые, самые трудные шаги к демократии.

Глава 12 КАМО ГРЯДЕШИ?

Житейские обстоятельства поселили меня в Риме на Старой Аппиевой дороге (Appia antica) почти на выезде из «вечного города». Это та самая дорога, на которой апостол Петр, бежавший из Рима, где шло массовое избиение христиан, встретил путника и узнал в нем Христа. И спросил его: «Quo vadis Domine?» — «Камо грядеши, Господи?» На месте этой встречи сегодня стоит небольшая церквушка, главной примечательностью которой является пожелтевшая от веков мраморная плита, с отпечатком ступней Христа (так гласит христианская легенда). Церковь так и называется «Quo vadis». Каждый день по пути на работу я проезжал мимо нее и читал на ее фасаде этот высеченный в камне вечный вопрос: куда идешь?

Что произошло потом хорошо известно. Петр, устыдившись своей слабости, вернулся в Рим, где был схвачен и распят, как и сын Божий, но только головою вниз. Если бы он, поддавшись уговорам ближних, ушел из Рима, возможно, он не был бы причислен к лику святых, не был бы объявлен католической церковью первым Папой, в его честь не был бы построен самый величественный на земле храм…

Каждый человек, особенно личность, на том или ином этапе жизни ставится перед выбором: совершить поступок и остаться в истории или рассыпать оставшееся время на многозначительные мелочи. И тогда он задает себе вопрос: «Камо грядеши?».

Даже если бы Ельцин не стал баллотироваться на второй срок, а тем более, если бы он обеспечил мягкую и конституционную преемственность власти (он неоднократно обещал «вырастить преемника»), то со всеми ошибками, которые он совершил (оппозиция утверждает — преступлениями), со всеми мучительными колебаниями при выборе пути, со всеми трудностями характера и своей судьбы Ельцин все равно остался бы в истории наряду с теми реформаторами, которые (часто огнем и железом) выковывали облик России под стать своему веку.

В истории России Ельцину досталась сложная судьба. Он получил в наследство лишь каркас Советского Союза, внутри же все было изъедено тоталитарной ржавчиной. Его трудности усугублялись тем, что те инструменты и сама система принуждения, к которым была приучена страна и на которых зиждился весь коммунистический порядок, были уже не приемлемы. Ельцину пришлось править страной, которая по сути дела не имела законов, применимых в условиях демократии и рыночной экономики. Фактически на огромном пространстве России и ближнего зарубежья воцарился правовой, политический и экономический хаос. Если бы не мощная воля Ельцина, то не исключено, что после Горбачева в России могла бы на многие годы, может быть на десятилетия, установиться либо военная, либо коммунистическая диктатура. В августе 1991 года мы почувствовали ее тяжелое дыхание. Тем, что этого не произошло, мы обязаны прежде всего мощному демократическому протесту народа. Но в немалой степени и Ельцину. Ельцин 1991 года стал символом обновляющейся России.

Но Ельцин 1991 года и Ельцин последующего пятилетия — разные люди.